Несостоявшаяся смерть. Исмаил Гасанбейли

и в новом своем качестве проявив чудеса изобретательности. Архивариус быстро понял, что людям нравится, когда им говорят приятное, и особенно когда обещают – а обещать можно самое невероятное, чем невероятнее обещание, тем лучше. Кроме того, он обладал колоритной внешностью, носил бороду и усы, длинные вьющиеся волосы, одевался как все, тут еще начал курить сигары и трубки, слегка подражая иностранным революционерам. Его полюбили, и когда пришло время выбирать, недолго думая, выбрали Самым Большим начальником.

      И он оправдал надежды, в первый же день пребывания на высокой должности сделал заявление, в котором записал во враги все пять государств, с которыми у Страны имелись общие морские и сухопутные границы, за что и был немедленно объявлен ими персоной нон грата. Спустя пару лет, оказавшись не у дел, откровенничая с друзьями, объяснял свое первое заявление тем, что начитался книги одного известного поэта, в которой доказывалась высокая вероятность его мессианства – автор книги утверждал, что именно младший архивариус во главе своего народа явит миру счастье. По поводу нежелательности своей персоны беспокоиться не стал – ну, не был за границей и не был, чего, мол, мы там не видали, и активно занялся руководством страной. Исторически сложилось так, что ею никто никогда не управлял, все руководили, и архивариус в этом смысле не стал ничего менять, и первым делом собрал вокруг себя своих друзей – тех, с кем когда-то учился, вместе рос, служил в армии, близких и дальних приятелей, просто собутыльников, считая, что так надежнее. Главным по кадрам назначил соседа, торговавшего арбузами, логично рассудив, что если человек разбирается в арбузах, безошибочно определяя, какой из них, абсолютно похожих друг на друга, спелый, а какой – нет, то может разбираться в людях, которые, в отличие от арбузов, не только внутренне, но и внешне весьма и весьма разные.

      Архивариуса быстро полюбили, особенно за то, что, став Самым Большим, не отказался от старых привычек – как пил крепленые вина, так и продолжал пить, и в основном с теми же, с кем пил обычно, как волочился за юбками, будучи убежденным холостяком, так и не стал изображать святого, вел себя как нормальный мужчина, правда, придумали ему несколько кличек, но в основном любя. Особых указов или распоряжений он не издавал, заявлениями выступал о мере необходимости, время от времени в телевизионной интерактивной передаче «Три часа Самого Большого», общался, как он выражался, с народом, выслушивал жалобы, проявлял сочувствие, говорил «все обойдется, не переживайте», рассуждал на философские темы, делился впечатлениями от своей новой жизни, но со временем все же потерял интерес к руководству. Управлять ему не хотелось, не было на это ни сил, ни желания, все чаще втайне от телохранителей убегал в старый подвал, где находился архив, садился за свое рабочее место, перебирал пропахшие временем бумаги, а однажды и вовсе учудил: сбежал к старому