Циники. Бритый человек (сборник). Анатолий Мариенгоф

Успенскому

      Салтыкову-Щедрину

      Некрасову…

27

      Граждане четвертой категории получают: 1/10 фунта хлеба в день и один фунт картошки в неделю.

28

      Ольга смотрит в мутное стекло.

      – В самом деле, Владимир, с некоторого времени я резко и остро начинаю чувствовать аромат революции.

      – Можно распахнуть окно?

      Небо огромно, ветвисто, высокопарно.

      – Я тоже, Ольга, чувствую ее аромат. И знаете, как раз с того дня, когда в нашем доме испортилась канализация.

      Круторогий месяц болтается где-то в устремительнейшей высоте, как чепушное елочное украшеньице.

      По улице провезли полковую кухню. Благодаря воинственному виду сопровождающих ее солдат, миролюбивая кастрюля приняла величественную осанку тяжелого орудия.

      Мы почему-то с Ольгой всегда говорим на «вы».

      «Вы» – словно ковш с водой, из которого льется холодная струйка на наши отношения.

      – Прочтите-ка вести с фронта.

      – Не хочется. У меня возвышенное настроение, а теперешние штабы не умеют преподносить баталии.

      Я припоминаю старое сообщение:

      «Потоцкий, роскошный обжора и пьяница, потерял битву».

      Это о сражении с Богданом Хмельницким под Корсунем.

      Ветер бегает босыми скользкими пятками по холодным осенним лужам, в которых отражается небо и плавает лошадиный кал.

      Ольга решает:

      – Завтра пойдем к вашему брату. Я хочу работать с советской властью.

29

      Реввоенсоветом разрабатывается план подготовки боевых кадров из подростков от 15 до 17 лет.

30

      Мы подходим к номеру Сергея. Дверь распахивается. Седоусый, прямоплечий старик с усталыми глазами застегивает шинель.

      – Кто это?

      – Генерал Брусилов.

      К моему братцу приставлены в качестве репетиторов три полководца, украшенных, как и большинство русских военачальников, старостью и поражениями.

      Если поражения становятся одной из боевых привычек генерала, они приносят такую же громкую славу, как писание плохих романов.

      В подобных случаях говорят:

      «Это его метод».

      Сергей протягивает руку Ольге.

      Он опять похож на большого дворового пса, которого научили подавать лапу.

      Мы усаживаемся в креслах.

      На письменном столе у Сергея лежат тяжелые тома «Суворовских кампаний». На столике у кровати жизнеописание Скобелева.

      Я спрашиваю:

      – Чем, собственно говоря, ты собираешься командовать – взводом или ротой?

      – Фронтом.

      – В таком случае тебе надо читать не Суворова, а записки барона Герберштейна, писанные в начале XVI столетия.

      Сергей смотрит на Ольгу.

      – Даже в гражданской войне генералиссимусу не мешает знать традиции родной армии.

      Сергей продолжает смотреть на Ольгу.

      – Стратегия