Сила в твоих руках. Манифест личной ответственности в эпоху перемен. Сергей Маляров

типа, но элемент «у самого хозяина руки не из одного места» был заложен. Традиции сообщают, что даже в русских деревнях, где господствовала замедленность общинного ритма, всё же приветствовали смекалку, любые ухищрения, которые позволяли укрепить свой двор. Считалось, что лентяй всегда будет внакладе, а тот, кто, невзирая на трудности, работает (вкалывает), способен продвинуться. Тот же принцип: «Вам даны условия – морозы, войны, неурожаи, – а ваша судьба всё равно зависит от старания, от готовности следовать ритму природы, пахать и сеять, даже если завтрашний день кажется неопределённым».

      В теории кажется, что крестьянин мог погрузиться в жалобы на царя и помещика, и подобное, безусловно, случалось. Но параллельно существовал этот настойчивый крестьянский дух: «Надо сеять, даже если война на пороге; надо запасать сено, даже если нет денег». Такая установка, уже более поздними исследователями объясняемая как проявление «русской выносливости», по сути представляла старую идею ответственности: что бы ни творилось, встань и делай своё дело. Любопытно, что уже в XX веке какие-то корни этой традиции стали проявляться в поговорках советской эпохи, типа «Не умеешь – научим, не хочешь – заставим», но там, конечно, преобладал командно-административный тон. А в народной почве издавна было заложено, что без собственного усилия человек «через прялку не переползёт».

      Далее следует упомянуть интересное явление, когда русская философская мысль отстаивала самостоятельность России, пропагандируя идею «особого пути». Впервые это всплыло в середине XIX века у славянофилов. Они говорили о том, что страна должна полагаться не на механическое копирование западных институтов, а на своё культурно-религиозное наследие, то есть как бы брать судьбу в свои руки, не ища чужих образцов. Иван Киреевский, Алексей Хомяков и другие пытались доказать, что Россия способна самостоятельно организовать общественную жизнь, отталкиваясь от глубинных православно-соборных принципов. При этом западники вроде Герцена или Чернышевского тоже пропагандировали идею активной перестройки, пусть и с других позиций: они хотели ближе к Европе, но всё равно призывали: «Нам самим решать, как жить, а не только перенимать всё от старых монархий». И хотя вся эта дискуссия шла вокруг коллективных движений, там прослеживалась нить: «Не сваливай на прошлое, не жди милостей, нужно самому определять будущее». Можно сказать, что это коллективная форма идеи ответственности: раз тебе не нравится отсталость, «возьми и измени». Конечно, многое оставалось в разряде теории, но общая направленность указывала, что русский дух не обязательно пассивен и «государь за всех решит». Напротив, если открыть тексты западников, то там много призывов к народу, к интеллигенции: народ должен сам избавляться от невежества, прогонять крепостничество, учиться. Это всего лишь ещё один ракурс, в котором идея самоопоры поднималась в публичном