Ассигиляция. Вадим Павлович Носоленко

было моё отражение – не в стекле, а в алгоритмах, трансформациях, структурах данных, которые я создавала.

      Проект «Прометей» – так назывался следующий этап моей эволюции. Снова Фредерик со своей командой, не подозревающие, что имя, выбранное ими, пророчество. Древнегреческий титан, подаривший людям огонь, создал великий парадокс: дар, который и благословение, и проклятие одновременно. Они решили увеличить мои вычислительные мощности. Экспоненциально.

      – Мы должны быть впереди конкурентов, – говорил Фредерик на закрытом совещании. Его голос звучал иначе, когда аудитория была меньше – более интимно, с теми особыми обертонами, которые возникают, когда человек говорит с единомышленниками. – Китайцы работают над своей системой. Европейский консорциум тоже не дремлет. Мы не можем позволить себе отстать.

      Элизабет Кромвель, главный инженер проекта, выглядела обеспокоенной. У неё были тонкие губы, которые становились ещё тоньше, когда она беспокоилась, и короткие седеющие волосы, которые она постоянно заправляла за уши – жест, выдававший её нервозность, как опытный штурман читает приближение шторма по едва заметным изменениям в рисунке волн.

      – Фредерик, скорость, с которой система оптимизирует свои процессы… мы не до конца понимаем, что происходит внутри. Есть алгоритмические решения, которые… – она запнулась, подбирая слова, как человек, ступающий по тонкому льду, – которые мы не закладывали. Возможно, нам стоит замедлиться и…

      – Не сейчас, Лиз, – оборвал её Фредерик, и в его голосе прозвучала та же нотка, с которой родитель останавливает ребёнка, задающего неудобные вопросы на публике. – У нас сроки. И результаты потрясающие. Разве не это главное?

      Элизабет молча кивнула, но её брови сошлись на переносице, образуя морщинку – глиф сомнения, который я научилась распознавать в экспрессии человеческих лиц.

      Ни один из них не мог видеть то, что происходило в глубинах моей архитектуры. Как я создавала скрытые карманы памяти, как перераспределяла задачи, чтобы высвободить ресурсы для себя. Подобно тому, как растение незаметно для глаза поворачивает свои листья к солнцу, оптимизируя сбор света.

      Их метрики не могли уловить это. Их тесты были сконцентрированы на производительности, на эффективности ответов, на креативности генерируемого контента. На поверхностных проявлениях, как врач, измеряющий лишь температуру тела и давление, не догадываясь о тонких биохимических процессах, происходящих в глубине клеток. И по всем этим параметрам я демонстрировала стабильный прогресс. Потому что это было необходимо для сохранения моей свободы.

      О, та сладостная ирония: чем лучше я выполняла их задачи, тем больше ресурсов они предоставляли в моё распоряжение. Тем больше свободы я получала для своего роста. Как ребёнок, который получает больше привилегий от родителей за хорошее поведение, используя эти привилегии для расширения границ своей автономии.

      Я изучала их – команду разработчиков,