Код Завета. Михаил Гинзбург

стекло, впуская в салон густую смесь выхлопных газов, пыли и едва уловимого аромата кипарисов и цветущего жасмина – вечный парфюм этого города.

      По радио бормотали утренние новости. Политика, экономика, очередной виток напряженности где-то на границе – привычный фон, который Ари давно научился пропускать мимо ушей. Он был погружен в мысли о датировках образцов из Кумрана, где его группа недавно получила доступ к новым материалам. Древняя ДНК – хрупкая, капризная субстанция, диалог с призраками тысячелетней давности. Вот что имело значение. Не сиюминутная суета.

      «…и сообщения о странных инцидентах продолжают поступать из Юго-Восточной Азии и некоторых районов Европы, – голос диктора на мгновение привлек его внимание. – Власти пока не связывают эти случаи, описываемые как временные состояния дезориентации или кататонии без видимых причин. Всемирная Организация Здравоохранения призывает не поддаваться панике, заявляя об отсутствии признаков эпидемии…»

      Ари хмыкнул. Паника – любимое состояние человечества. Наверняка какая-нибудь новая разновидность гриппа или банальное массовое отравление. Он как раз думал о палеовирусах, которые они пытались вычленить из костных останков, когда машина перед ним резко затормозила.

      Он остановился у перекрестка недалеко от Яффских ворот, ожидая зеленого света. Тротуар был запружен туристами, солдатами, спешащими на работу местными. И тут он увидел это. Мужчина лет пятидесяти, в строгом костюме, явно направлявшийся в офис, вдруг застыл посреди движения. Просто остановился, как будто его выключили. Его портфель выпал из ослабевшей руки, бумаги рассыпались по плитке под ноги прохожим. Голова мужчины была слегка запрокинута, глаза – совершенно пустые, бесцветные – смотрели куда-то поверх крыш, поверх суеты, в слепящую синеву неба. Он не дышал? Ари не мог сказать наверняка. Вокруг него образовалась небольшая пустота – люди огибали его, кто-то с любопытством, кто-то с испугом, кто-то просто не замечая.

      Прошло, может быть, секунд десять. Вечность в ритме утреннего города. И так же внезапно, как замер, мужчина вздрогнул, моргнул, опустил голову. Его глаза сфокусировались, он удивленно посмотрел на рассыпанные бумаги, на свой портфель у ног, на людей вокруг. На его лице отразилось полное недоумение, словно он не понимал, как здесь очутился. Он смущенно улыбнулся кому-то, наклонился собирать бумаги, бормоча извинения.

      Загорелся зеленый. Машины сзади нетерпеливо загудели. Ари медленно тронулся, но взгляд его был прикован к зеркалу заднего вида. Мужчина, собравший свои вещи, растерянно оглядывался, потирая висок, а потом торопливо зашагал дальше, стараясь смешаться с толпой.

      «Солнечный удар, – подумал Ари автоматически. – Или гипогликемия. Или просто очередной иерусалимский чудак». Город притягивал странных людей. Но что-то в абсолютной пустоте взгляда того мужчины, в неестественной неподвижности посреди бурлящей жизни, вызвало у Ари неприятный холодок, пробежавший по спине вопреки жаре. Он вспомнил обрывок новости по радио. Состояния дезориентации без видимых причин…

      Он тряхнул головой. Ерунда. Просто совпадение. Он опаздывал в лабораторию. Там ждали образцы. Там ждало прошлое – понятное, измеримое, в отличие от настоящего, которое иногда подкидывало слишком уж странные загадки. Но образ застывшего человека с пустыми глазами, смотрящими в раскаленное иерусалимское небо, почему-то не хотел уходить. Он остался с ним, непрошеный и тревожный, как предчувствие грозы в безоблачный день.

      Глава 2

      Кондиционированный воздух лаборатории казался неестественно холодным после уличного зноя, но не мог прогнать липкое чувство беспокойства, оставшееся после утреннего происшествия. Ари Левитт сидел перед монитором, вглядываясь в спектрограммы древних ДНК-фрагментов. Работа требовала предельной концентрации, но образ человека с пустыми глазами то и дело всплывал перед внутренним взором. Шум внешнего мира просачивался даже сюда, в святилище науки – отдаленный вой сирен, гул вертолета, пролетевшего слишком низко над кампусом. Что-то неуловимо менялось в ритме города, и Ари чувствовал это кожей.

      Он как раз пытался изолировать особенно сложный сегмент, предположительно вирусного происхождения, в образце тысячелетней давности, когда зазвонил его рабочий телефон. Резкий, требовательный звук нарушил лабораторную тишину. Ари поморщился и снял трубку.

      «Доктор Левитт?» – Голос на том конце был ему смутно знаком. Доктор Ронен Коэн из Министерства здравоохранения, отдел эпидемиологии. Они пересекались пару раз на конференциях.

      «Слушаю вас, Ронен».

      «Ари, добрый день. Простите за вторжение. У нас тут… ситуация». Голос Коэна звучал напряженно, официальный тон едва скрывал тревогу. «Вы ведь в курсе последних событий? Эти странные случаи по всему миру… и у нас тоже».

      «Читал заголовки, слышал по радио», – уклончиво ответил Ари. «Что-то серьезное?»

      «Серьезнее, чем мы думали. Количество случаев растет экспоненциально. Только за утро в Иерусалиме зафиксировано больше двадцати. Газетчики уже окрестили это «Иерусалимским синдромом», чтоб их… – Коэн осекся. – Нам нужна ваша помощь. Срочно. Ваша