Игры в вечность. Екатерина Бакулина

к подножью гор и вступает в темное царство у пределов Илара, откуда людям возврата нет. В это время демоны ночи савалар сменяют демонов света илиль на посту у входа в священную долину, и ночь сменяет день.

      Стрелок ерзает на месте, ему плохо, неуютно и хочется поговорить, лишь бы не оставаться со своими мыслями один на один.

      – А как вы думаете, какое оно? А? Какое? Никто из людей его близко не видел. Говорят, убивает одним взглядом. Говорят…

      – Не ссы, герой, – беззаботно ухмыляется Этана, – мы с Тизом тебя этой скотине в обиду не дадим. Правда, Тиз?

      – Угу, – кивает уверенно.

      Еще как не дадим!

      – На, вот, пожуй.

      Этана достает две полоски сухого, вяленого мяса, головку козьего сыра и несколько луковиц, дает часть Илькуму, и сам начинает смачно хрустеть. Кажется, Буйвола ничем не испугаешь и не проймешь. Что ему все чудища мира? Да он их одной левой! Только кажется, конечно, Тизкар слишком давно его знает, прекрасно видит, что творится внутри – Буйволу страшно не меньше.

      А Буйвол весело усмехнулся, снова сунул мальчишке какой-то кусок и мельком бросил на Тизкара тяжелый взгляд – молчи, Тиз.

* * *

      Стрелка они встретили прошлым летом, когда возвращаясь из очередного похода, из Майруша, домой, высадились тогда на ночь у края степей. Тизкар всегда считал, что спать лучше на твердой земле, и вот причалили, вытащили на берег корабли.

      Мальчишка, босой пастушек, стоял у самой воды и словно ждал их. Больше никого, только овцы устало блеяли за его спиной.

      – Дяденьки, возьмите меня с собой, – попросил он.

      Дяденькам стало весело, заулыбались.

      – В Аннумгун, что ли, хочешь?

      Мальчик очень серьезно расправил плечи.

      – Воином хочу быть. Героем. А мамка не пускает.

      Еще веселее стало дяденьками, долго хохотали, толкая друг друга локтями в бок, утирали здоровенными лапищами навернувшиеся слезы.

      – Героем, значит? А драться умеешь, герой?

      – Копье умею кидать. Лучше всех! – с готовностью поведал он. – Хотите, покажу.

      – Давай!

      Отчего бы не поглядеть на такую забаву?

      Своего копья у пастушка не нашлось, только корявый тисовый посох, у аннумгунских солдат тоже с копьями не ахти, пошарили, пожали плечами. Трофейное, майрушское, что ли, ему в закромах раздобыть?

      – А это у вас что?

      – Это у нас вместо копий, – добродушно усмехнулся Этана, похлопав висящий на плече автомат.

      – А можно посмотреть?

      – Смотри. Не видел, что ли, никогда? Только осторожней.

      – Не-а, – море искренности в сияющих восхищенных глазах.

      Мальчик взял бережно, словно живого дикого зверька, едва ли не обнял, любовно погладил, шевеля губами.

      – А куда нужно попасть? – вдруг спросил он.

      – Смоковницу видишь, вон на пригорке? Сбей несколько штук.

      Этана ответил, и только потом понял – спрашивают у него что-то не то.