По лесным тропам. Евгений Северный

находилось очень высоко от земли, но сейчас ей было всё равно. Она выпрыгнула и приземлилась сразу на ноги и руки, а потом бросилась со всех ног в лес. Вот только к ней не сразу пришло осознание, что ног у неё, а точнее лап теперь четыре. Она превратилась в серую волчицу – в той самой шкуре, что была у неё на плечах.

      Вёсенка пыталась сдёрнуть с себя шкуру, хваталась за неё пастью, тёрлась спиной о стволы деревьев, но лишь расцарапала себе тело. Побегав так по лесу, она всё же вернулась к избушке на столбиках. На пороге стояла Баба-Яга.

      – Что, набегалась, плутовка? – с усмешкой сказала та. – Значить, слушай меня внимательно, никуды тебе отсюдава не уйти. По крайней мере, в человеческом обличье. Ты теперь служишь мне. Можешь охранять избушку во дворе, как волчица, или прибираться внутри, как человек. Будешь хорошо работать – будешь сыта. А коли нет… зачем мне такая прислуга – значит, сыта стану я сама.

      Так и стала жить Вёсенка. Целыми днями мыла посуду, полы, подметала и наводила порядок. Когда ей становилось совсем невмоготу, она выходила из избушки, превращалась в волчицу и бегала по лесу. Заблудиться она не боялась, в теле волчицы у неё обострялся нюх, и она без труда находила избушку Бабы-Яги. Первое время она пыталась ещё снять с себя шкуру, но, не преуспев в этом совершенно, вскоре бросила попытки. Мысли о своих бабушке и дедушке наводили на неё такую тоску, что она не могла остановить слёзы, которые градом лились у неё из глаз. Но вскоре она заметила, что монотонная работа по уборке дома отвлекает её от грустных мыслей. Поэтому Вёсенка работала с ещё большим усердием.

      Уже через неделю своего пребывания в избушке, она стала просто незаменимой в хозяйстве. У Яги была привычка бросать вещи где попало, а Вёсенка навела замечательный порядок. Посуда, всегда чисто вымытая, была аккуратно сложена в шкафах, травы сушились в углу на верёвках. У каждой вещи теперь было своё место. Когда Баба-Яга что-нибудь не могла найти, сразу же объявлялась Вёсенка с этой вещью. От недоброй хозяйки никогда не было ни слова благодарности, но своё обещание она держала: Вёсенка всегда была накормлена.

      Ещё через неделю почти во всей избушке был идеальный порядок. В одну только комнату её не пускала Баба-Яга. Старуха часто запиралась в ней, и оттуда доносились непонятные звуки: шипение, звон, бульканье…

      Очередным вечером из комнаты донёсся звук разбитого стекла, а после оттуда выбежала Баба-Яга и накинулась на ни в чём не повинную Вёсенку:

      – Сколько можно здесь мыть! Ну-ка, бегом, уберись там! – крикнула она, указывая в сторону запретной комнаты.

      Вёсенка кинулась за метёлкой и совком, вбежала в комнату. Там в полумраке посреди комнаты стоял большой чёрный котел, под ним прямо на полу горело синее пламя. Вдоль стен тянулось множество полочек и шкафов, в беспорядке заполненных непонятными стеклянными ёмкостями, деревянными и костяными приборами. На одной полочке Вёсенка мельком заметила блюдце, по которому без остановки каталось серебряное яблоко.

      – Поживее там! – крикнула