Введение в онтологию: образы мира в европейской философии. Е. Бакеева

явлениями и процессами, все перечисленные (и все остальные – возможные) формы встречаются и вступают в диалог. Иными словами, здесь обнаруживается «насущность», по выражению В. С. Библера, этих форм друг для друга.

      Современная ситуация (ХХ – начало XXI в.), по мысли философа, как раз и характеризуется событием встречи различных культур: «В ХХ веке, как я предполагаю, актуализируется не столько та или иная возможность бесконечно-возможного бытия, но актуализируется само бытие мира как бесконечно-возможного, актуализируется само сопряжение различных форм разумения, их диалог. Мир актуален как бесконечно-возможностный»5.

      Таким образом, открытие бытия как «бесконечно-возможного» происходит только в том случае, если само бытие (как целостность, полнота, завершенность) осмысляется (переживается) не как данность, но как задача, что, по мысли В. С. Библера, как раз и характерно для современности. В этом контексте – понимания бытия как задачи – все остальные философские категории также переосмысляются, выступая уже не в качестве понятий, фиксирующих «всеобщие закономерности» происходящих в самом мире процессов и явлений, но в качестве условий решения этой задачи: понять мир как целое. В таком случае познание мира (выстраивание его закономерных связей) оказывается возможным только по отношению к тому или иному способу его осмысления. Иначе говоря, в рамках решения основной задачи философии всякий раз предпринимается попытка ответить на вопрос, который можно сформулировать таким образом: «Как возможно человеческое бытие в качестве осмысленного целого?».

      Именно такое понимание назначения философии (как «метафизики») утверждается в творчестве отечественного мыслителя М. К. Мамардашвили: «…метафизические высказывания – это прежде всего высказывания об условиях человеческого бытия – так они возникали. Значит, во-первых, метафизические высказывания суть условие поддержания человеческого бытия как человеческого, и, во-вторых, они являются условием того, что человек может вообще что-либо познавать»6. Иными словами, философские категории начинают работать в качестве условий познания мира только в контексте осуществления того или иного способа бытия, и в этом смысле категории имеют функциональную «природу»: «…они сохраняются в философии потому и в той мере, в какой философ понимает и видит в них условие человеческого бытия. Не в смысле реального их существования над опытом и сверх опыта, а в смысле изобретенных в истории человечества способов организации человеком своего человеческого бытия»7.

      Любая из основных философских категорий, обретая конкретный смысл только в рамках конкретного – того или иного – «способа организации бытия», сохраняет тем не менее свою принадлежность к той общей задаче, «в ответ» на которую возникает любой из этих способов. Так, осмысление мира как целого всегда предполагает поиски ответа на вопрос о субстрате, материале этой целостности,

5

Библер В. С. От наукоучения – к логике культуры. С. 356.

6

Мамардашвили М. К. Введение в философию // Мамардашвили М. К. Философские чтения. М., 2000. С. 161.

7

Там же. С. 162.