Младенец Фрей. Кир Булычев

не было ничего удивительного – часовой знал, что проверяют по очереди разные части тела.

      Их было трое. Но часовой только одного знал в лицо – он уже сюда приезжал.

      Они же все в белых халатах и матерчатых масках на пол-лица – боятся занести микробы.

      Зазвонил телефон – внутренняя связь.

      Спрашивал начальник караула. Обычный звонок. Нет ли происшествий?

      – Происшествий нет, – ответил часовой. – Сотрудники Института специальных биологических технологий, согласно плану, проводят проверку тела.

      – Погоди, погоди, – сказал начальник караула. – Разве сегодня от них должны приезжать? Они же на той неделе были?

      – Да нет, приехали, – сказал часовой. – Вон тут, работают, проверяют.

      – Дай-ка мне ихнего старшого, – велел начальник.

      Часовой позвал старшого.

      Старшой подошел.

      – Внеплановая проверка рук, – сказал старшой. – Есть опасения, что под ногтями мог завестись грибок. Откуда? А мне-то зачем знать? Я снимаю образцы.

      Господи, думал Леонид Саввич, глядя на зама по режиму, который говорил так легко и непринужденно, словно обсуждал на профсоюзном собрании проблему недоплаты членских взносов.

      – Да вы позвоните к нам в институт, – сказал зам по режиму. – Телефон известен? Вот и звоните. Спросите Тихона Анатольевича. Это наш зам по режиму. Он подтвердит.

      «Что вы делаете! – закричал было Леонид Саввич. – Это же ваш телефон!»

      Но кричать было нельзя.

      – Нормально, мы уже сворачиваемся, – сказал зам по режиму.

      Он вернул трубку часовому и сердито сказал остальным:

      – Да поворачивайтесь вы, поворачивайтесь! Товарищи недовольны!

      Леонид Саввич не отрывал взгляда от часового, потому что тот не выпускал из руки трубку, слушал какие-то указания, кивал, и библиограф отлично понимал, что подозрительный начальник караула так и не успокоился.

      Он хотел сообщить об этом заму по режиму, который подошел к незнакомому сотруднику, тому самому, который снимал с мумии Ленина отпечатки пальцев. Но зам по режиму не смотрел на Леонида Саввича.

      А дальнейшее произошло так быстро, что Леонид Саввич не запомнил последовательности событий.

      Для начала часовой ахнул и начал опускаться на пол.

      За его спиной стоял доктор с пистолетом в руке, которым он и оглушил часового.

      – Ах! – воскликнул Леонид Саввич. – Что вы делаете! Это безумие! Нас всех расстреляют!

      Но тут же он потерял сознание, потому что зам по режиму, имевший опыт боевых действий в Афганистане и Анголе, ударил его по голове. Не очень сильно, в центр лысины, но достаточно, чтобы отключить сознание такого некрепкого человека, как библиограф.

      Поэтому дальнейшие события происходили без участия Малкина.

      Он не видел, как преступники, сбрасывая и сворачивая на ходу белые халаты, выбежали из Мавзолея.

      Машины, похожей на институтский «рафик», перед задним входом в Мавзолей уже не было. Оказывается, она уехала, как только выгрузила