Опер Екатерины Великой. «Дело государственной важности». Юрий Корчевский

и Андрею приходилось вслушиваться, чтобы хоть что-то понять.

      Вдали раздался свисток дворника, оповещающий о тревоге, призывы на помощь. По всей видимости, выстрел был услышан, а может, кто-то и видел произошедшее.

      По мостовой к Андрею ехала пролётка. Не доезжая нескольких шагов, экипаж остановился. С козел спрыгнул кучер, подошёл к Андрею и лежащему на тротуаре убийце.

      – Девушка, чего это с ним?

      Андрей поднялся с колен.

      – Помоги погрузить.

      Услышав мужской голос, кучер в испуге шарахнулся в сторону. Одет-то Андрей был в женское, а говорил басом.

      – Стой! Я из розыскной экспедиции. Бери мужчину – и в пролётку.

      Вдвоём они подняли раненого и положили на дно пролётки. Андрей уселся на сиденье.

      – А теперь гони в экспедицию. Дорогу знаешь?

      – Знаю!

      Кучер хлестанул лошадь, и пролётка понеслась по пустынному в ночной час городу.

      Минут за пятнадцать они добрались до места. Окно Лязгина светилось в ночи. Андрей постучал.

      – Иван Трофимович, выйди!

      Выбежал Лязгин.

      – Жив? Что случилось?

      – Убийца в пролётке. Ранил я его из пистолета, когда он меня удавкой душить стал. Но дышит ещё.

      Иван метнулся в экспедицию, выбежал со светильником в руках, подбежал к пролётке и осветил лицо раненого. Тот действительно ещё дышал, но был без сознания.

      – Хм, определённо я его где-то видел. Вот только вспомнить бы, где? Обыскивал?

      – Вот, в кармане сюртука нашёл. – Андрей протянул Ивану мешочек с песком.

      – Как у гопников. Ни шума, ни следов. Ударил по голове, обобрал жертву и скрылся. Кто такой?

      – Не успел сказать. Единственное – с Моховой.

      – Ну – точно с Моховой! Как я сам не вспомнил!

      Иван ещё раз поднёс светильник к лицу раненого, вгляделся.

      – Только раньше он помоложе был, и шрамика над бровью не было. Похоже, отходит.

      – Нет в том моей вины, Иван Трофимович. Он сзади подошёл – вроде как прохожий обгонял. И тут же – удавку на шею. Я только и успел, что пистолет вытащить и в бок ему выстрелить.

      – Я тебя ни в чём не виню. Конечно, было бы лучше, если бы ранение не смертельное было. Уж мы бы его допросили со всем тщанием, всё бы рассказал, что знал. Но – увы…

      Иван поднёс светильник к лицу раненого.

      – Всё, готов. Теперь его чёрная душа за грехи, им содеянные, в ад попасть должна.

      – У таких нелюдей, по-моему, и души-то нет.

      – Господа хорошие! Мне работать надо, – вмешался извозчик, дотоле стоявший в стороне.

      – Спасибо, братец! Вот тебе денежка за труды. – Иван достал из кармана монету и протянул её извозчику.

      – Да мы что? Мы завсегда рады помочь! Куды убиенного девать?

      – А помоги-ка нам занести его в комнату.

      Втроём, взяв труп за руки-ноги, они занесли его в экспедицию и уложили на пол. Извозчик откланялся и, бормоча: «Кровищи-то натекло, отмывать теперь пролётку надо», – ушёл.

      – Давай тщательно досмотрим, – сказал Иван, – вдруг что интересное