Перекресток Миров. Зверь. Олег Кузьмин

красная пелена, которая показывала пульсирующие ярко-алые точки, которые обладали разумом и кровью, что пульсировала в теле. Когда монах войдет в нужное состояние, путешествуя от точки к точке, можно понять, чем занимается ее хозяин, а при особенно удачном случае понять, что же она делает.

      Такая точка в разуме появилась всего одна и, как ожидал монах, была она в хижине. Попытавшись приблизиться к ней, Андреас попробовал прислушаться и присмотреться к ней. Уже при близком рассмотрении через красную пелену, точка превратилась в шар, размером с кулак. Шар пульсировал, то увеличиваясь, то уменьшаясь в размерах, но молчал. Монах открыл глаза. Кровь все стекала из кисти, и неплохо было бы ее чем-нибудь перемотать. Оторвав кусок от рубахи, юноша замотал кисть. Ритуал он делал редко, но с такой реакцией он не сталкивался. Возможно, жертва спала, и не выдавала никаких мыслей. Иного объяснения у него не было и это давало небольшой шанс застать спящего мага врасплох и сделать все темное дело.

      Андреа испытал воодушевление. Он не очень верил, что удача вдруг за долгие годы повернулась к нему лицом, так что необходимо срочно все делать и пусть уж что будет. Такие шансы редко выпадали и упускать их было очень глупо. Монах попытался встать, но тут же упал на землю. Андреас посмотрел на свои ноги, попытался потянуться к ступням, завернутым в куски кожи, но руки действовали очень лениво. Монах снова попытался резко встать, но упал. В голове пронесся смех из тысячи голосов, таких пронзительных и самых разных – мужских, женских, молодых и старых, словно все они разом оказались в одной голове и старались вырваться наружу.

      Андреас попытался зажмуриться и потрясти головой, но голоса не пропадали, лишь только громче продолжали смеяться. Смех был жутким, словно сотни больных и умалишенных людей ждали, когда могут наконец-то дать себе волю и орудовали в разуме во всю. Они вопили во все глотки, стучали по всему, что попадало в их руки, танцевали, словно это была пляска самой Самаранты. Руки сами собой схватились за голову, в попытке вытрясти и освободиться от этих криков. В конце концов, голоса начали стихать, но тело почти не слушалось.

      Сверху, из самой хижины (глаза так и не отошли от ритуала и видели слабо в болотном воздухе), упала веревочная лестница с деревянными ступеньками. Тело легко встало и потянулось в сторону лестницы. А монаха в этот момент накатила волна ужаса. Тело, которое до этого слабо слушалось, сейчас само, без какой-либо команды встало и пошло в сторону лестницы, совсем отказываясь подчиняться. При попытке поднять руку и посмотреть на рану, в голове только раздался смех и стальной мужской голос:

      – Добро пожаловать Андреас!

      Антарес услышал паникующий голос на самых задворках болот. Перебив весь сон, чародей лениво встал, потянулся и поплелся к креслу-качалке в ожидании гостя. Будь монах сдержаннее, то подошел бы гораздо ближе.