У горизонта событий. Том II. Наталья Макаревская

же, пока Хеймир все это рассказывал, на него накатило. Кто бы сомневался!

      Тридцать девять лет назад. Деревня Стражей, Священное Древо

      Хеймир

      Его схватили за ворот тулупа и волокли по заснеженному берегу и обледеневшим мосткам. К проруби – бездонно черной на фоне отблескивавшего замерзшего озера.

      Потом пинками спихнули в воду, сопровождая свои действия пьяной руганью на вернигском и издевательским напутствием:

      – А ты, недомерок, отправляйся за своим дружком в гости к Деве Озера! Да примет она вас обоих в свои объятия!

      Черная вода окружала его. Но если посмотреть вверх, то понятно, что вода – не черная, а прозрачная, и сквозь нее просвечивают половинка луны и звезды. Ледяной холод крючьями вонзался в тело. Внутри все сжалось, схлопнулось. Он осознал, что смотрит только одним глазом – левым. Правый не хотел открываться. Тьма. Серебристые пузырьки один за другим поднимались вверх – из его рта. А сам он опускался. Намокший тяжелый тулуп и кристаллический жилет тянули вниз. Потом он понял, что достиг дна и теперь лежит на спине на твердом песке. Вверху, недостижимо далеко, висела, дрожа, половинка луны, подернутая рябью и окруженная танцующими лучистыми звездами. Он сообразил, что здесь неглубоко, но, наверное, выше его роста.

      Он лежал на дне, смотрел в небо, и чувствовал словно бы чье-то успокаивающее присутствие рядом. И голос – грустно нежный и смутно знакомый – звучал в его голове, произнося нараспев слова на языке, который он тогда не понимал.

      Мой милый друг! Заветный друг

      Бесценных давних дней.

      Поверь, не стоит мир вокруг

      Страданий и страстей.

      Мой милый друг! Заветный друг!

      Услышь же голос мой!

      В озерном северном краю

      Я обрела покой.

      Моя постель так глубока,

      Воды прозрачен кров.

      Идут года, идут века

      Под шепот вещих снов.

      Мой милый друг! Засни со мной!

      Воды холодной гнёт,

      Ты не почувствуешь. И боль

      Внутри не обожжёт.

      Закрой глаза, чтобы забыть.

      И память не найдёт

      Того, кем был и можешь быть,

      А горе обойдёт.

      Непослушными пальцами Хеймир отцепил от пояса нож и обрезал застежки на овечьем тулупе. Извернувшись, вытащил руки из рукавов, затем умудрился снять с себя надетый на рубаху кристаллический жилет. Сознание почти не вмешивалось, наблюдая со стороны за действиями тела. Паника, коченеющие конечности, ломота, тиски, сдавливавшие голову, съежившиеся внутренности – все казалось далеким. Потом он вспомнил, что не может так просто всплыть.

      Он нащупал рядом с собой еще одного человека. Кенлар был без сознания. Несколько воздушных пузырьков сорвались с его губ, посеребренных призрачным светом, и устремились вверх, к луне.

      Ворочать в воде тело было неудобно. Когда Хеймир пытался стащить с Кенлара полушубок и дернул