Петербургский фольклор с финско-шведским акцентом, или Почем фунт лиха в Северной столице. Наум Синдаловский

Но в петербургском фольклоре он ещё надолго останется Орешком. В начале XIX века Владимир Даль записывает поговорку: «Орешек и перцу горчае», а несколько позже появляется её вариант: «Крепость Орешек – крепкий орешек». Как видно, первоначальное новгородское название крепости оказалось не только по смыслу, но и по душе ближе русскому человеку, чем немецкое Шлиссельбург. Это был крепкий купеческий город, характеристика которого в городском фольклоре отмечена следами достатка и благополучия. В подписи к известной лубочной картинке «Как мыши кота хоронили» о шлиссельбуржцах говорилось: «Мышь шушера бежит из Шлюшена, несет с Ладоги сиги: ешь да плотно сиди». Хороший доход приносил городу и прорытый при Петре I Ладожский канал, который в народе известен как «Малая Нева». Пётр I часто посещал Шлиссельбургскую крепость. Говорят, его хоромы, или «светлицы», находились в самом замке, на так называемой «башне». Если верить фольклору, именно поэтому башня и называется «Светличной».

      В 1944 году Шлиссельбург в очередной раз переименовали. На этот раз в рамках официальной государственной борьбы с немецким засильем в русской топонимике городу было дано имя Петрокрепость – в честь Петра I и в память о крепости, отвоёванной им у шведов. Однако теперь уже сами шлиссельбуржцы, которые волею судьбы становились теперь «Пётрокрепостными», стали сопротивляться. По традиции они называли свой город «Шлюшин». Д. С. Лихачёв считал, что «Шлюшин» произведено от старого шведского произношения «Слюссенбурх».

      В Шлиссельбурге долгое время существовал обычай: каждый день ровно в 12 часов на колокольне крепости раздавался колокольный звон. Так сохранялась память о взятии Орешка, которое, по преданию, произошло ровно в полдень.

      Хорошо помнят о шведах и в местном фольклоре. Говорят, каждое лето на жёлтые цветы пригородных полян вдоль железной дороги однажды слетаются чёрные, как уголь, бабочки-однодневки. В этот день шлиссельбуржцы боятся выходить из дому. Считается, что бабочки – это души погибших во время последней войны железнодорожников, а «желтые цветы – цветы скорби и памяти». Этих бабочек в народе называют «шведами».

      С окончанием Северной войны необходимость в Шлиссельбургской крепости как оборонительном сооружении значительно уменьшилась. Её стали использовать как тюрьму и наряду с Петропавловской крепостью, называли «Русской Бастилией», «Крепостью мертвецов» или «Питерским Эльсинором». О крепости петербуржцы говорили: «Отсюда не увозят, отсюда выносят». Всех заключённых крепости называли «шлиссельбуржцами». Существовали и другие фразеологические конструкции, которые со временем превратились в расхожие питерские пословицы и поговорки: «Язык до Киева доведёт, а перо до Шлиссельбурга»; «Мой дом – моя… Шлиссельбургская крепость».

      Шлиссельбургская крепость

      В 1941 году Шлиссельбург захватили фашисты. Крепость оказалась в полной изоляции и в течение 500 дней выдерживала ожесточённую осаду.