Вместе мы удержим небо. Эллен Фьестад

Ну да…

      – У тебя наверняка все страницы в школьных тетрадках были изрисованы, особенно те, на которых ты должна была решать задачки по математике. – Он повышает голос, чтобы звук льющейся жидкости не заглушал его слов. – Что, я не прав?

      Струя все льется. Она никогда раньше не разговаривала с парнем, пока тот писает. Она не может сдержать улыбки.

      – Может, и прав. Может, я и вправду превращала математические задачи в рисунки. Изображала их в рисунках, а потом снова превращала в цифры.

      – Чего-чего? Как это?

      Лука смеется.

      – Ну, а ты, у тебя что было в тетрадках?

      – Не было у меня никаких тетрадок.

      Струя постепенно слабеет, потом Лука слышит, как он пускает воду в раковине. Он возвращается и показывает пальцем себе на голову.

      – Я все держал здесь, в голове.

      Он улыбается и снова смотрит прямо на нее. Она никак не может отпустить от себя мысль о двуспальной кровати с двумя одеялами. Отводит глаза.

      – Так и чего ты решила делать со своими картинами?

      – Н-ну-у… не знаю еще. На самом-то деле на выставку я должна подать две картины.

      – Вот черт, надо же. Я хотел бы помочь тебе, честно.

      Гард подтягивает брюки. Смотрит на Луку сверху вниз. У него стройные бедра, маленькая попа, на чем вообще у него брюки-то держатся? Сзади им, во всяком случае, не на чем держаться, думает Лука и смеется.

      – Что смешного?

      – Да ничего.

      – Ну все-таки?

      – Может быть, я тебе потом когда-нибудь расскажу.

      Он берет Луку за здоровую руку и стягивает ее с дивана.

      – Я хочу посмотреть твои картины.

      Они стоят посреди комнаты. Слишком близко друг к другу.

      – Ты бы только знала, как меня мучает совесть. Надо же суметь сломать руку студентке художественной школы, которой предстоит участвовать в первой выставке. С тем же успехом я мог просто проткнуть тебя насквозь металлическим прутом. Так вроде бывает с красивыми художницами?

      Гард печально улыбается.

      Лука чувствует, как по всему ее телу разливается приятное тепло.

      – А ты слышал о Фриде Кало?

      Гард пожимает плечами.

      – Одна из песен, которую мы с группой исполняем, посвящена ей. Текст написал не я, но я его знаю, конечно.

      – А вы какую музыку играете?

      – Ска.

      – Ска? Это что еще такое?

      – Ну, что-то вроде смеси рэгги и джаза, можно сказать. В общем, так просто не объяснишь. Тебе надо как-нибудь прийти на наш концерт.

      – А я не могу просто посидеть в уголке, пока вы репетируете?

      Взгляд у Гарда становится напряженным.

      – Ну нет, так не делается. Ты либо участвуешь в группе, либо нет. У нас, парней, так принято.

      – А у вас в группе одни парни?

      – Есть одна девчонка, Сэм. Она на бас-гитаре играет. Но она тоже одна из нас, парней.

      – A-а. Понимаю.

      Понимаю, что никогда не смогу быть одной из парней.

6

      Лука с трудом дотаскивает до общей кухоньки два пластиковых мешка с продуктами. Только на это и хватило последних