Где вы, корни русофобии? Истоки русофобии не лежат на поверхности. Геннадий Чардымов

достаточно четкое представление о том, что истоки русофобии находятся где-то в ином месте, а не в случайном или умышленном появлении исторических сведений о Руси и России в негативном аспекте. Представляется, что данные исторические сведения и их интерпретация, в определенных случаях, могли использоваться в качестве инструмента для разжигания русофобии, но не являлись его первоисточником. Да, чего греха таить, и использовались в определенные исторические моменты обострения противостояния с Россией, теми или иными странами или объединенным Западом. Как, например, используются и в текущий период противостояния с Западом. Вернемся к данному направлению после рассмотрения иных вариантов, при наличии необходимости. Возможно, к отдельным элементам данного направления будем обращаться в процессе работы с другими направлениями поиска.

      II. Религиозные противоречия

      Закончив с «историко-описательным» направлением, я счел, что немного рановато заканчивать с обсуждением работы де Кюстина. Если подробнее ознакомиться с личным предисловием де Кюстина к своей книге, то мы увидим, что оное пронизано рассуждениями о религии.

      «Уравновесить эти два предмета наших земных привязанностей – отечество и род человеческий – вот призвание всякой возвышенной души. Совершить это способна только религия…»

      «Одно лишь христианство способно объединять людей во имя мира и свободы, ибо одному ему ведомо, где искать свободу. Христианство правит и будет править землей тем более успешно, чем более часто будет оно применять свою божественную мораль к человеческим деяниям.»

      Он был весьма набожным человеком, приверженцем католической веры.

      «Повторюсь: я христианин потому, что судьбы человеческие свершаются не на земле; я католик потому, что вне католической церкви христианство извращается и гибнет.»

      Он рассуждает об «отступниках» единой церкви, в основном речь идет о более близких к нему протестантах, «неокатоликах», но говорит и о состоянии дел нашей церкви.

      «Верите ли вы, что российскому императору роль земного главы Церкви подобает более, нежели римскому прелату? Русские обязаны верить в это, но верят ли они на самом деле? И верите ли вы, что они в это верят? А ведь именно эту религиозную истину проповедуют они ныне полякам!»

      «О, христиане не постигают, какого сокровища добровольно лишили они себя в тот день, когда вообразили, что Церкви могут быть национальными!.. Стань все церкви мира национальными, иначе говоря, протестантскими или православными, сегодня у нас не было бы христианства: его место занимали бы богословские системы, подчиненные политике, которая изменяла бы их по своей прихоти, в зависимости от обстоятельств и местных нравов.»

      Собственно говоря, с де Кюстином мы не расстались не в силу того, что он сильно мне понравился, а в силу этого последнего отображенного мной высказывания. (Впрочем,