Год потопа. Маргарет Этвуд

или «Я не девочка».

      Бэрт воспринял это как шутку.

      – А где же тогда моя маленькая девочка? – сказал он упавшим голосом.

      – Оставь меня в покое! – заорала Бернис.

      Мне было жаль ее, и еще я понимала, как мне повезло: Зеб вызывал у меня разные чувства, но мне никогда не приходилось его стыдиться.

      – Пойдем теперь к тебе, – сказала Аманда.

      Так что мы двое снова спустились по лестнице, а Бернис, еще краснее и злее, чем обычно, осталась дома. Мне было жаль ее, но не настолько, чтобы отдать ей Аманду.

      Люцерна не слишком обрадовалась, узнав про Аманду, но я сказала, что это приказ Адама Первого; так что она ничего не могла поделать.

      – Она будет спать в твоей комнате, – строго сказала Люцерна.

      – Она не против, – ответила я. – Да, Аманда?

      – Конечно не против, – сказала Аманда.

      Она умела говорить очень вежливо, но получалось так, что это она делает одолжение. Люцерну это задело.

      – И ей больше нельзя носить эту ужасную крикливую одежду, – добавила Люцерна.

      – Но это совсем новые вещи, – невинно заметила я. – Нельзя же их взять и выбросить! Это будет расточительство.

      – Мы их продадим, – сказала Люцерна сквозь зубы. – Деньги нам пригодятся.

      – Деньги нужно отдать Аманде, – заметила я. – Ведь это ее вещи.

      – Я не возражаю, – тихо, но царственно произнесла Аманда. – Они мне ничего не стоили.

      Потом мы пошли ко мне в закуток, сели на кровать и засмеялись, зажимая рот рукой.

      Когда Зеб вернулся домой тем вечером, он ничего не сказал. Мы сели ужинать вместе, и Зеб, жуя запеканку из соевых гранул с зеленой фасолью, смотрел, как Аманда с серебряными пальцами, склонив грациозную шею, деликатно клюет свою порцию. Она еще не сняла перчаток. Наконец он сказал:

      – А ты, однако, себе на уме!

      Голос был дружелюбный – таким он говорил «молодец», когда я выигрывала в домино.

      Люцерна, которая в этот момент накладывала ему добавку, застыла, и половник застыл над тарелкой, словно какой-то детектор металла. Аманда взглянула прямо в лицо Зебу, широко распахнув глаза.

      – Простите, сэр, что вы сказали?

      Зеб расхохотался.

      – Да у тебя талант, – сказал он.

17

      С тех пор как Аманда поселилась с нами, у меня словно появилась сестра, только еще лучше. Ее одели в одежду вертоградарей, так что она теперь с виду ничем не отличалась от нас и пахнуть скоро начала так же.

      В первую неделю я водила ее и все показывала. Отвела ее в уксусную, в швейную, в спортзал «Крути-свет». Спортзалом заведовал Муги; мы прозвали его Мускул, потому что у него остался только один мускул. Но Аманда с ним все равно подружилась. Она умудрялась подружиться со всеми, потому что спрашивала у них, как надо делать то или это.

      Бэрт Шишка объяснил ей, как переселять слизняков и улиток из сада: их надо было перебрасывать через перила на улицу.