Черная Принцесса: История Розы. AnaVi

расположить к себе чуть ли и не всех. Но и порой же ведь все же и с внушением. Пусть и не перебарщивая и без особого вреда для других. Но. Это же совсем другое дело! В сравнении опять-таки еще с ней да и в разрезе уже самого Святослава. Пусть Никита, ка ки он, и тоже был еще в какой-то мере человеком. Но и их же не сравнить! Хотя, как и не противопоставить – тоже ведь никак и нельзя. Ведь тогда придется все же признать то же самое притеснение и угнетение. Нацизм и расизм. Уже и по виду! И дозволенности одним того, чего не дозволено другим. И наоборот. – Всем же позволено выбирать. И вам тоже… Да и вам же как раз таки еще и куда больше, прямо-таки и повезло же в этом… как и с этим – неограниченностью выбора. Говоря же еще если о предназначении и жизни с этим. И в этом… Я же этим самым хотела сказать как раз таки и о другом… И сделать же акцент совершенно на ином. На обратном! Ты точно уверен, что хочешь этого? Без особого же внимания к деталям и мелочам… Вроде и такого уже долгого и почти что уже пройденного пути… И значимости, важности и ценности одного образования над другим… Это ведь не так. Они ведь совершенно равны. Как и все ведь равны! Но… Вот точно уверен в самом же решении бросить все это и заняться чем-то… полярно другим? Это точно все – твое? То, чего ты и точно, искренне и бескомпромиссно, без оглядки и… действительно хочешь?

      – Да… Да! Да! И еще раз: да! – Кивнул он, а потом и вовсе же и без остановки закивал. Да и так рьяно, что и будто был уже готов даже от этого и попрыгать на месте, если и не громко и во всеуслышание, радостно и счастливо прокричать. С широкой же улыбкой на губах от словно бы и наконец-то снизошедшего на него же самого понимания, если и не принятия пока. – Это мое. Точно мое! То же… было скорее их – родителей. Их желание и… решение! И вот прям как раз и по тем же самым пунктам, что ты и назвала, хоть и в действительности опустила. Важность… Значимость… Ценность… И купля-продажа, конечно же: мозгов за деньги и денег за мозги! Прям… зомбилэнд какой-то. А ведь еще б и нуар простил… Но это! Одно ведь телесное… да органное. От слова же: орган. Да? И где бы только найти дьявола, чтобы продать душу за постановку пьесы же «Макбет»? Уговорив еще при этом и его самого же в ней поучаствовать – в зависимости опять-таки от постановки ударения. Да и он один ведь моралист. В позитивном ключе… От мо-раль-ности!

      – М-м-м… – ухмыльнулась девушка и поджала губы, сжав их в одну тонкую полоску. – А жизнь-то вся эта на деле чья, стесняюсь спросить? Ну… так же… знаешь… в порядке и… исключения… вещей и… бреда! Вот для галочки и проформы… прямо здесь и сейчас… мне… ответив до этого сам и в себе… вне и сам же теперь скажи… может… все же… не их?!

      – Не их… – закусил нижнюю губу русоволосый, покачав головой, тут же одновременно еще и соглашаясь, подтверждая этим же самым ее слова.

      – А так чего ж ты сразу-то по своей жизни и мечте-то не пошел?! – Всплеснула руками София и уставилась на него уже не как на идиота