Влюблен (не) по собственному желанию. Татьяна Любимая

притормозили, заметив нас с великаном посреди зала. Мы перегородили проход к столику, который стоит за фикусом. Матвеев давно понял, что этот столик его и всегда для него не занят. С моей подачи!

      Брови теперь уже не моего парня взлетели вверх в немом удивлении.

      Пихаю поднос в руки великана, сама подлетаю к Матвееву.

      – Знаешь что, Арсений! – в сердцах тыкаю пальцем ему в грудь. – Мы могли бы быть с тобой счастливы. Могли бы! Но ты опоздал! Второго шанса больше не будет. Все! Это была разовая акция. К сожалению! Или к счастью. Это еще как посмотреть.

      – А вы девушка, – обращаюсь к его спутнице, – губу не раскатывайте. Ваш парень завтра же поменяет вас на другую. А может быть даже сегодня! На двух!

      Высказав все это опешившей парочке, развернулась на пятках и бросилась в подсобку, локтями расталкивая персонал, что весь, даже поварята, вышел посмотреть на представление.

      Какой кошмар!

      День, который обещал быть лучшим в моей жизни, стал самым ужасным.

      – Настенька! – долбится в запертую дверь подсобки человек, сломавший мне жизнь.

      Господи, его не хватало на мою голову! Как от него теперь избавиться?

      3. Некоторое время назад. Пари

      – Ну что, Константин, Илюша, чем порадуете старика? Когда женитесь? Кто первый? Или удивите старика, устроите двойную свадьбу?

      Антон Вадимович Ширин, глава компании «Ширин и К» и по совместительству наш с Илюхой родной дед, с ироничной улыбкой на лице уставился бездонными серо–голубыми глазами на нас с братом.

      – Дед, – недовольно вращаю глазами.

      Илюха ерзает на кресле и молчит.

      Мы с Ильей двоюродные братья. Наши отцы были родными. Только Илюхин давно умер – несчастный случай, а мой – художник и к компании интереса не имеет. Вообще далек от нее и в прямом, и в переносном смысле. На данный момент отец во Франции вместе со своей музой – моей матерью, у него там выставка. А потом Италия, Испания и т.д.

      У деда одна надежда – на нас с Ильей. Он спит и видит, чтобы кто–то из нас занял его место, только для этого у него ряд условий и одно из их – жениться на достойной девушке.

      – Что дед? – ворчит старший Ширин. – Заладил «дед, дед». Я уже почитай тридцать лет как дед, а мог быть лет десять как прадед.

      Тридцать два недавно исполнилось Илье, а мне всего двадцать пять. Но требования у деда к нам с братом одинаковые.

      Нет, я согласен, что Ильке жениться пора, все–таки тридцать плюс, а вот мне еще рановато. Я планировал найти себе жену лет через пять, а пока погулять как следует.

      – Тогда тебе пришлось бы ломать голову на сколько частей делить компанию, – усмехаюсь.

      На правах младшего в семье Шириных мне позволительно иногда дерзить. В пределах разумного, конечно.

      – А я и сейчас ломаю! – дед в сердцах хлопает ладонью по столу. – У меня два внука и оба безголовые! – с укором.

      Это задевает.

      – У нас с Ильей по вышке, – напоминаю гендиру. – Опыт. Почему ты думаешь, что мы безголовые? Вдвоем мы, может, еще круче компанию