Сказания древа КОРЪ. Сергей Сокуров

озеро, самый большой пресный водоём на Балканах, в каменистых, местами заболоченных берегах. Лишь северо-западным его заливом, с россыпью скалистых островков, владели черногорцы. Его берега и несколько обитаемых, укреплённых остров по-прежнему удерживали албанские турки. Западнее, на побережье Адриатики, хозяйничали австрийцы. Перешла в их руки и одна из наиболее защищённых от морской непогоды, глубоко врезанная в гористый берег «фестончатая» бухта по названию Боко-Котор. В тот день путникам открылась в разрыве туманной дымки часть залива, его ответвление, но и по нему можно было составить представление об изумительной красоте этого горного каньона, погрузившегося в море, как говорили, при Всемирном потопе.

      У Руса, как чаще всего звали Петра плужане, кольнуло в сердце. Ведь черногорское приморье, отвоёванное у османов и французов с помощью русских моряков, решением Венского конгресса в 1815 году поставлено под контроль Вены. С согласия русского царя. Как после этого «дипломатического жеста» Александра I смотреть в глаза соседям! Вообще, победитель Наполеона повёл себя неразумно в отношени черногорцев: лишил их денежной помощи, поступавшей в страну со времён Петра Великого. Когда-то небольшие субсидии своим бедным соседям выплачивала зажиревшая Венеция, не без расчёта, разумеется. Но республика, по воле Бонапарта, приказала долго жить. Место коварного благодетеля Црной Горы заняла Австрия, тоже с дальним прицелом. Нет, лучше не думать об этом! Лучше смотреть по сторонам.

      С закатной стороны к озеру подступало Цетиньское поле. За час ходьбы можно пройти его из конца в конец. У подножия горной гряды Ловчен, в зелёном обрамлении оливковых рощ и виноградников, дубняка и гранатовых деревьев, открылся белый монастырь среди россыпи мелких построек. Цетинье. И резиденция митрополита, и светский центр страны. Крепостная стена с арочными углублениями, с широкими у основания приземистыми башнями под коническими крышами ограждала от внешнего мира храмовые сооружения. Среди них выделялись размерами суровый по внешнему виду монашеский корпус и украшенное аркадой здание консистории, исполнявшей также функции министерств и высшего суда. Здесь собиралась общенациональная скупщина, принимали гостей.

      Над двухскатными кровлями и кущами старых деревьев возвышалась квадратная, увенчанная крестом башня Табля. Отсюда дозорные оповещали Цетиньскую обитель, жителей посада и окрестных селений о подозрительном движении на дорогах. Верх башни щетинился дубовыми кольями. На них, в мстительное подражание туркам, были насажены головы врагов, предварительно отмытые от крови и грязи, просоленные и причёсанные. Некоторые усохли, почернели, «улыбались» оскаленными зубами. Пётр I Негош (по-местному Петар), правящий митрополией и страной уже четвёртое десятилетие, от этой традиции не отказался. Наверное, особенно «нарядно» выглядела башня в дни наивысшего торжества, когда черногорцы рагромили турецкую армию при Крусах.

      После