Голое поле. Галина Калинкина

– медицинские пособия, учебники, словари, монографии.

      Не дают покою мелкие неурядицы, грозившие превратиться в крупные неприятности. На днях Тюри привел старшую медсестру с озабоченностью, какую ранее скрывали, не придавая значения, но какою все же разумно решили поделиться. В процедурной стал пропадать спирт. Причем хранимый в запирающемся шкафу. Когда старшая сестра заметила недостачу, пожаловалась старшему ординатору. Тюри приноровился отмечать ее помадой уровень спирта в огромной, литра на три, колбе с колониальной пробкой. А потом и сам утвердился в догадках сестрички – спирт убавляется, причем вместе с рисочкой. То есть, кто-то, понемногу отливая спирт, стирал риску и скрупулезно ставил новую.

      После такого доклада Арсением Акимовичем определено: ключ от стеклянного шкафа не вешать на гвоздик в процедурной, а оставлять на дежурном посту. Не прошло и пары дней, как новое происшествие взволновало весь дом: у сестры-хозяйки пропала дареная пряжа, какую та не успела снести домой, а у одной из сестричек – кольчужный кошелек с тринадцатью рублями на пальто. Скандал! Комендант собрался обыскивать дом, доктор не дозволил. Тюри обвинил доктора в либерализме. Доктор оправдывался:

      – Свободы и естественные права признавать надо, голубчик Тюри.

      Старший ординатор нападал.

      – Но и законы также.

      – Обыски унижают.

      – А воровство – противу закона.

      – Зачем больные качают керосин насосом? Это опасно.

      – У поварихи нога заныла от педали.

      – Почему пациенты через черный ход таскают брикеты? Я против.

      – Таким, как Липкий, чего бы антрацит не потаскать. Не убудет.

      – У несчастных разрушена логика во взаимоотношениях с миром.

      – Они патологически развратны.

      – Они больны.

      – Они сладострастные пропойцы.

      – Они заблудшие.

      – Заблуждения приводят в петлю.

      – Ненормальность общественных условий тому причиной.

      – Наследственность и разврат.

      – Среда.

      – Порочность, доктор!

      – Их недуг развивается от несчастия.

      – От водки да полугара.

      – От разочарования.

      – От праздности, лени и безделья.

      – Их надо жалеть.

      – Их надо принудительно исправлять.

      – Какая неистребимость насилия!

      – Трудотерапия.

      – Жалкие они.

      – Бесполезные.

      – Да вы форменный городовой.

      – А вы – генералиссимус-либерализмус.

      В подобных перепалках победу с последним словом одерживал старший ординатор. Но решение оставалось за доктором. Потому в первых мерах определено созвать собрание пациентов.

      Собрание вышло странным. В третьей палате на койках расселись пациенты, перед ними на стуле Арсений Акимович, позади него, скрестив руки, высился старший ординатор.