Век высоких скоростей. Лидия Евгеньевна Короткова

в душе ждёшь

      и уже не первый день – в хлам.

      Истязает тишиной дом,

      надоедливой тоски гнёт.

      Допиваешь кальвадос, ром,

      обжигаешь коньяком рот.

      Напиваешься в умат, в ноль,

      погружаешься в тепло грёз,

      неизбывную в душе боль

      охраняешь, как цепной пёс.

      Уязвимою душой наг,

      зазвонивший телефон – прочь,

      расшатает алкоголь шаг,

      на голгофу позовёт ночь.

      Притупляется к утру взгляд,

      папиросный обволок смог,

      То ли рай в твоей душе, то ли ад,

      не рассмотрит через смог Бог.

      ***

      Канут в ночи бессонные

      нелюбимые, бывшие,

      ни в кого не влюблённые

      и почти разлюбившие –

      с хомячками, собачками,

      попугаями, рыбками,

      с иностранными тачками,

      со своими ошибками.

      Тет-а-тет с сигаретою

      тут и там отгоревшие,

      кем-то не отогретые,

      никого не согревшие,

      со своими потерями,

      со своими утратами,

      дефицитом доверия

      беспощадно распятые.

      Приоткроют лишь строками

      да случайными фразами,

      что за чёрными окнами

      пустота мокроглазая.

      ***

      С тетивы скользнув умело,

      разлетелись, как пришлось,

      выбирая цели, стрелы –

      по Вселенной понеслось

      всё, что в, них, желанных, пело,

      и кипело, и горело,

      замирало и робело

      и, едва стрела задела –

      сердце вмиг разорвалось.

      Зашивала, зашивала –

      как попало, вкривь и вкось.

      С той поры на сердце алом

      узелков, рубцов немало –

      как лоскутным одеялом

      обернулось – не срослось:

      умирало, оживало,

      но болеть не перестало

      и от жизни отреклось.

      Ах, амур, стрелок умелый,

      не печалься – улеглось:

      потускнело, помрачнело,

      онемело, омертвело,

      до нутра заиндевело,

      в одиночество вплелось.

      И обмолвиться не смела,

      как душе единым целым

      с этой раною жилось..

      ***

      Отвосхищалась, отцвела,

      прозрела – и оттрепетала –

      его низвергла с пьедестала,

      куда сама и вознесла.

      А от себя спасенья нет:

      зачем все эти муки ада,

      к чему напрасная бравада,

      и этот вечер, ночь, рассвет?..

      К утру уже умнее стала.

      Как раньше Бог ума не дал?

      Зачем низвергла с пьедестала?

      Вернись! Садись на пьедестал!

      ***

      Без обещаний, без обмана

      ушёл достойно из мечты,

      чтобы в объятьях пустоты

      одна латала в сердце рану.

      И залатала, как ни странно,

      стыдясь себя, как наготы.

      Что осязаю даже кожей,

      не облекается в слова,

      как ни печально, но права:

      душою прирастать негоже –

      с вершины сброшена к подножью,

      как опалённая