Век высоких скоростей. Лидия Евгеньевна Короткова

тряхнула века,

      зазвучала – и в то же мгновенье

      заарканила сердце строка

      незнакомого стихотворенья.

      Так случается: издалека

      дуновеньем сердечных созвучий

      западёт в тебя чья-то строка –

      и живительный импульс получен –

      как желанная влага из тучи,

      как младенцем глоток молока.

      ***

      Грядущими метелями пугает

      последний перед заморозком дождь.

      По слякоти куда-то там шагая,

      навстречу осени,

      ссутулившись, идёшь.

      И смотришь под ноги

      рассеянно и тупо,

      прохладой мелкой мороси дыша.

      Промокший тротуар,

      зонта продрогший купол,

      ненастный день, мятежная душа.

      В согласье с осенью

      и хмарь на небосводе,

      и под ногами волглые листы.

      Как лишние отвергнутыми бродят

      не по погоде светлые мечты.

      ***

      Жизнь – в ладонях кристалл ледяной –

      промелькнуло в сознании где-то,

      и мгновенно со скоростью света

      эта мысль распрощалась со мной.

      День за днём в безвозвратность бежит

      всё быстрее, быстрее, быстрее…

      и сама же дыханием грею

      тот кристалл, что в ладонях лежит.

      День за днём от живого тепла

      разрушаются хрупкие грани,

      и однажды кристалла не станет,

      потому, что в ладони взяла.

      Не хочу! Не хочу! Не хочу!

      Обращаюсь со льдом осторожно,

      всё же капельки чувствую кожей –

      каждой капле секундой плачу.

      Нежеланные мысли гоню,

      отвлекаюсь, и всё же, и всё же

      изменить ничего невозможно –

      сами тянутся руки к огню.

      ***

      Синеватый свет из окна

      поселил в душе непокой.

      Вечер, сумерки, тишина,

      карандаш, блокнот под рукой.

      В черноте неведомо откуда

      метеоров яркие штрихи…

      Ничего загадывать не буду.

      Ночь, новорождённые стихи –

      ни о чём, кому какое дело,

      что пыталась разглядеть в ночи.

      Щурится луна осоловело,

      утро, фар неяркие лучи,

      кофе, душ…

      В устойчивости зыбкой –

      толкотня, троллейбус, дребедень…

      Вежливость, приветливость улыбки –

      это день, рабочий людный день.

      ***

      Уж невезучая, так невезучая,

      видимо, сбились весы у Небес:

      ладно, орбита неверно закручена,

      но и у счастья большой недовес.

      Недоотвешено – недополучено,

      а ведь безропотно стану потом

      слабой травинкою, капелькой в туче

      или на ветке дрожащим листом.

      Боже, прости за крамольные речи,

      но не на самом счастливом пути

      дай напитаться теплом человечьим,

      после хоть в камень меня обрати.

      О хорошем

      Я придирчиво смотрела на прошлое,

      я с фонариком искала хорошее,

      от обиды разглядела не сразу

      неприметные для глаза алмазы.

      Осыпается невзрачное крошево,

      проявляются алмазы-горошины,

      пусть горошина и невелика,

      на дорожке набралось полмешка!

      Сколько ж раз мне довелось наклониться!

      Ломит плечи и болит поясница,

      но прозрению внезапному рада:

      присмотреться повнимательней надо.

      ***

      Смирилась, дышится легко:

      пейзаж дописывает осень.

      И вдруг на холст судьбы наносит

      любовь уверенным мазком.

      И погружаюсь в маяту,

      не замечаю листопада –

      люблю и рядом пустоту

      не удостаиваю взгляда.

      Ещё б чуть-чуть – и расцвела

      в преддверии зимы суровой,

      но осень для мазка второго

      с палитры краски не взяла.

      ***

      Атрофирован ген везения,

      так и живу.

      Невезучая, по течению

      тихо плыву,

      на мимозу