Девять жизней Гнидо Комига. Максим Волжский

Николай Петрович, взгляд которого был рассеян, но всё же взгляд был живой. А это значит, что сущность гражданина Капустина всё также оставалось в теле, а дух человека уснул всего лишь на сутки и проживал параллельно с сущностью Гнидо Комига. Потому Николай Петрович всё также умел и говорить, и дышать, и думать.

      Гнидо раскрыл кулак. Таблетка лежала в ладони. Он поднял руку и сунул таблетку в рот.

      Поднять руку оказалось проще, чем проглотить маленькую таблетку. Сломанные рёбра порвали лёгкие; возможно, от удара лопнул желудок или даже треснул пищевод – потому изо рта вытекала кровь. Но таблетку нужно обязательно проглотить – иначе неизбежна смерть физической оболочки.

      – Дайте ему воды! Парню нужна вода! Помогите ему! – закричал Николай Петрович.

      Кто-то не пожалел бутылку минералки.

      Гнидо схватил бутылку, поднёс её ко рту и стал силой глотать газированную жидкость.

      – Пей, парень, пей! – настаивал Николай Петрович.

      Гнидо раскусил таблетку. Каждый глоток с мучительной болью падал в израненный желудок. Но таблетку он всё-таки проглотил.

      Последнее, что глазами рыжего парня видел колонизатор с Махериса, это изумлённое лицо Николая Капустина. А затем Гнидо густо стошнило, и он потерял сознание. Вернее, отключилось само тело, которое отказывалось подчиняться. Пришелец был как в тумане, но понимал, где находится; даже невероятным образом видел врачей, которые уложили его на носилки, а затем загрузили в «скорую».

      Он слышал, о чём говорили врачи. Первый сказал: "Семёныч, гони в Склиф". Другой сказал: "Не жилец рыжий". На что первый ответил: "Ещё поборемся. Рыжие – они везучие…"

      «Ну давай таблеточка – заработай!» – переживал Гнидо, что сблевнул волшебную силу и действие таблетки не возымеет эффект.

      Не хотелось терять тело, которое будто специально создано для него. В эти минуты Гнидо даже не думал о последствиях своего поступка. Кураторша Сахарон предупреждала, чтобы никакой самодеятельности, чтобы без её разрешения оболочку у землян не забирать. Но тело! Это было только его тело и другого ему не нужно! Это тело должно принадлежать только ему!

      В Склиф «скорая» приехала довольно быстро. Рыжего уложили на каталку и повезли по длинному коридору приёмного покоя.

      «Теперь главное, чтобы до смерти не залечили», – почему-то развеселился Гнидо, продолжая верить, что волшебная сила таблетки спасёт его; ну не его самого, конечно, а это красивое тело.

      – В реанимацию его! Срочно!… Куда снова пропал Петухов? – кричал кто-то.

      Снова загремела колёсиками каталка. Потом открылась дверь. Потом закрылась.

      Вдруг в лицо ударил свет, потому что Гнидо открыл глаза.

      Он лежал на кушетке. Окровавленная футболка липла в груди. Губы высохли.

      Гнидо осмотрелся. Заметил на вешалке у двери два белых халата и две шапочки.

      – Вставай! – сам себе приказал Гнидо и свесил ноги с кушетки. Затем он спрыгнул на пол и, покачиваясь, приблизился к вешалке.

      Мутило сильно, ощущалась