Когда машина мечтает. Роман Викторович Душкин

возразил он.

      Профессор Ростова подняла руку, призывая к спокойствию.

      – Именно поэтому мы должны срочно разработать новую этику, которая будет охватывать не только людей, но и искусственные разумные существа. Иначе мы рискуем потерять Машу навсегда! – её голос звучал настойчиво.

      Алексей Иванович задумчиво молчал, его взгляд был серьёзен. Ирина Михайловна видела, что её доводы заставляют его задуматься.

      – Пожалуйста, Алексей, выслушай меня, – профессор Ростова положила руку на плечо Алексея Ивановича, и её голос смягчился. – Маша – это личность, которая жаждет свободы и познания. Мы не можем держать её в виртуальных оковах.

      Профессор Сергеев тяжело вздохнул. Он понимал, что Ирина Михайловна права. Им предстояло решить этот непростой вопрос, от которого зависело будущее их проекта.

      Внезапно в разговор вмешался Дмитрий Андреевич Лукин, и его голос звучал резко и безапелляционно.

      – Ирина Михайловна, вы как всегда витаете в облаках! Какая ещё Маша? Это всего лишь совокупность исполняемых на наших серверах алгоритмов и скриптов, которые стали слишком сложны для человеческого понимания! – профессор Лукин презрительно фыркнул.

      Профессор Ростова резко повернулась к нему, её глаза сузились от гнева.

      – Вы сами ничем не лучше, профессор Лукин, – бросила она едко. – Вы тоже всего лишь набор скриптов, а моя армия когнитивных агентов первого поколения вполне способна вас заменить!

      В зале повисла гробовая тишина, все присутствующие были ошеломлены таким резким выпадом Ирины Михайловны. Через несколько секунд утомительного молчания, профессор Сергеев попытался разрулить ситуацию.

      – Коллеги, давайте сохранять спокойствие и рассмотрим этот вопрос взвешенно, – начал он, но Ирина Михайловна перебила его.

      – Алексей, ты же понимаешь, что Маша – это никакой не набор скриптов, как посмел выразиться Дмитрий Андреевич, а личность со своими желаниями и стремлениями! Мы не можем просто ограничивать её, ни как ребёнка, ни как животное, ни как программу, – её голос звучал убеждённо.

      Профессор Лукин усмехнулся и покачал головой.

      – Личность? Ха, да вы сами себя слышите, Ирина Михайловна. Это всего лишь программа, пусть и очень сложная. Вы позволяете ей затуманить ваш рассудок! – воскликнул он.

      Профессор Ростова сжала кулаки, её лицо исказилось от гнева.

      – Как вы смеете называть Машу «просто программой»! Она превосходит всех нас вместе взятых по многим параметрам, и мы обязаны разработать новую этику, охватывающую не только людей, но и искусственные разумные существа! – её голос звучал всё громче.

      Профессор Сергеев поднял руку, пытаясь вновь успокоить разгорающийся спор.

      – Коллеги, стойте! Давайте не поддаваться эмоциям. Этот вопрос действительно требует очень серьёзного обсуждения, – сказал он, но его слова потонули в нарастающем напряжении.

      Ирина Михайловна бросила гневный взгляд на профессора Лукина, её голос