Год во льдах. Мария Пчелина

сделать навес, а в расщелинах спрятать припасы.

      И пока ходил по острову, примирился с тем, что оно так и будет. Надо строить жилище. Сил мало, но сидеть сложа руки – значит ждать верной погибели.

      Припасов осталось немного: бочка с водой наполовину пуста, сухари отсырели, солонина скоро кончится. А жить хочется.

      С завтрашнего дня займусь делом. Буду рубить, сколачивать, укреплять. Пусть не дом, но хотя бы хижина, укрытие, чтоб было где голову преклонить, не опасаясь, что ночью меня заберёт ветер или зверь, если тут таковой водится.

      Запись писаря Фёдора Пустозёрова

      Год 1694, августа, день неведомый, но уж точно дальше от лета

      Сколотил наконец укрытие. Не хоромы, но место, где можно не ежиться от ветра и не страшиться каждой тучи.

      Брал доски, что выбросило морем, обломки реи, остатки палубных щитов. Океан выбил на берег мертвое тело. Гвозди, что спас с корабля, были ржавые, кривые, но без них всё разнесло бы первым же шквалом. Загонял их, как мог – камнем, приклада не было, а топором колотить боялся, чтоб не погнуть. Вышло криво, щелей хватает, но ветер теперь не бьёт в лицо, а крыша – пусть и парусиновая – есть.

      Сделал низкую дверь, чтоб не тянуло внутрь. Стены укрепил водорослями да мхом, забил все зазоры, сколько нашёл. Лежанку устроил из настланных досок, настлал поверх веток, хоть и негусто, но уж не на голой земле спать.