Венец царицы Тамары. Шумерская погремушка. Наталья Александрова

Волосы свисали вокруг лица безжизненной паклей.

      – Надо умыться. Хочешь, я сюда воды принесу или сама дойдешь до ванной?

      Анька посмотрела с подозрением, видно, удивилась Дашиному сочувственному тону.

      – Радуешься, да? – сварливо начала она.

      – Да ладно тебе. – Даша намочила кухонное полотенце и осторожно начала обтирать сестре лицо.

      Тут позвонил в дверь Алексей Иванович с блюдом горячих пирожков с мясом.

      – Тома прислала, с пылу с жару, вы ведь, девки, никогда ничего не готовите.

      Пирожки пахли упоительно, Даше захотелось соседа расцеловать. Еле удержалась.

      – Вот что теперь делать… – Анька потрогала ссадину под пластырем и поморщилась, – как с такой боевой раной на работу идти? Это же какие разговоры пойдут…

      – А ты не ходи! – залебезила Даша. – Отпросись на один день, отлежись, пластырь снимем, так скорее заживет. Сейчас чаю попьем вот с пирожками, можешь телевизор включить, если хочешь… я не буду возражать…

      – Что, я так ужасно выгляжу? – спросила сестра. – Раз ты так квохчешь…

      И в глазах ее снова показались слезы. Точно, не помогают соседские капли.

      – Ань, а у тебя коньяку не осталось? – спросила Даша и тут же прикусила язык. Но поздно, слово, как говорится, не воробей.

      Сестра схватилась за голову и снова зарыдала.

      – Ты нарочно, да? По самому больному бьешь, да? Видишь, что человек в таком состоянии… Это Виталия коньяк…

      Даша вспомнила, что Анькин бывший хахаль вообще-то не пил, но пару рюмок приличного коньячка после ужина очень даже приветствовал. Она побежала в комнату сестры и нашла в серванте початую бутылку. Анька, конечно, на нервной почве ест, но не докатилась еще до того, чтобы пить в одиночку.

      – Ну-ка, давай! – Она разлила коньяк по рюмкам. – По маленькой, за твое здоровье!

      После коньяка и еды дело пошло на лад. Анька прекратила рыдать и довольно внятно описала одного из нападавших.

      – Такой коренастый, в плечах широкий, но видно, что очень сильный. Лицо плохо разглядела, а волосы короткие и жесткие, и такие… как будто шерсть у медведя. А второй в куртке с капюшоном был, его совсем не разглядела.

      Даша отвернулась, чтобы сестра ничего не поняла по ее лицу. Коренастый, сильный, и когда стаскивал он с головы помойное ведро там, во дворе возле издательства, упал и капюшон, так что Даша отметила короткие, жесткие, плотно прилегающие к голове волосы. Точно, как медвежья шерсть.

      Это они! Сначала они убили того мужчину на Измайловском, потом вышли на Марусю, то есть Марину Бабочкину. Она, конечно, та еще пройда, быстро улизнула, но кое-какие следы все же оставила.

      И как-то они вычислили Дашу. Полиция не нашла, а эти вон быстренько идентифицировали. И если бы она пришла домой раньше, то и ее похитили бы. А так Аньке досталось.

      «На ее месте должна была быть я!» – вспомнила Даша фразу из культовой комедии.

      Выпили еще чаю с конфетами,