Аномалия души. Алексей Хапров

конечно, – откликнулся он. – Садитесь, пожалуйста.

      Свернув прочитанную газету, святой отец изучающе взглянул на меня. Я отвёл глаза и сделал вид, что рассматриваю выставленный на витрине ассортимент напитков.

      – Как поживаете? – спросила его моя спутница.

      – Нормально, – ответствовал он. – Прихожане заглядывают, службы проводятся. Только вот истинных верующих становится всё меньше и меньше.

      – Не может быть, – вступил в разговор я. – Общеизвестно, что народу в церквях сейчас прибавилось.

      – Прибавилось, не спорю. Но прибавились-то в основном любопытные, – вздохнул отец Агафоний. – Те, кто в вере усматривают лишь веяние моды. Вот вы, молодой человек, если, конечно, не секрет, относите себя к верующим?

      Я задумчиво пожал плечами.

      – Трудно сказать. Я об этом как-то не задумывался. Церковь я не посещаю, но и атеизм тоже не превозношу.

      – Насчёт того, что вы не атеист – это, конечно, хорошо. А, позвольте полюбопытствовать, почему? Ведь вы, судя по возрасту, продукт образования советской эпохи.

      Я опять замялся.

      – Ну-у-у… наверное, потому, что не считаю наш мир до конца изученным. Наука объяснила многие явления. Это бесспорно. Но не все. Некоторые из них до сих пор остаются загадками. Я думаю, что в религии, если не смотреть на неё лишь поверхностно, содержится немало сведений, которые могли бы оказаться полезными. Сотворение мира, зарождение жизни – здесь сплошь и рядом «белые пятна». Но современный уровень науки не позволяет проникнуть в глубины Библии, Евангелия в той мере, в какой это необходимо, чтобы всё это познать. Религиозные тексты мы продолжаем воспринимать большей частью как сборники легенд, как нечто, относящееся к древней культуре, но никак не к науке.

      В глазах моего собеседника сверкнул пытливый, живой ум.

      – Превосходный ответ! С вами очень интересно разговаривать. Вы очень разумно мыслите. Кстати, о загадках. Вы слыхали про наши местные тайны?

      – Слыхал, – ответила за меня Наталья. – Я уже поведала ему про Любавину топь. Правда, он не очень-то в это поверил. Но ему это можно простить. У него же нет вашего опыта. Он же не видел того, что видели вы.

      Я недоумённо посмотрел на свою спутницу.

      – Ты это о чём?

      Священник вскинул брови.

      – Разве ты ему обо мне ничего не рассказала?

      Наталья виновато улыбнулась.

      – Я ещё не успела, дядя Агафон.

      – Не успела, или не захотела? – обиженно насупился он. – Небось, решила пощадить репутацию старика в глазах своего приятеля, чтобы он не подумал о нём ничего дурного. Напрасно. Я ничего не стесняюсь, и от своих слов не отказываюсь. Если я сказал, что что-то видел, значит, я это действительно видел. И мне глубоко безразлично, кто что думает о моём рассудке. Тем более, что подобное на болоте видел не я один…

      Нашу беседу прервал грубый, раскатистый бас.

      – Ната-а-ашенька!

      К столику подошёл высокий, тяжеловесный, румяный богатырь с пышными