Смерть на голубятне или Дым без огня. Анна Смерчек

она что получше держала, чем для Черезболотинска.

      В гостиной воцарилась тишина, нарушаемая только тиканьем часов и всхлипыванием Марьи Архиповны.

      – Борис с раннего утра в лавке. Он пока о письме не знает. Сейчас мы послали за ним, – сказала Татьяна. – Вот он воротится домой, тогда уже и решим, как дальше поступить.

      – И верно: это дело семейное, – строго проговорил Осип, так и стоявший во время всего разговора в изголовье дивана и поправлявший подушки Марье Архиповны. На гостей он все время поглядывал с некоторым неудовольствием.

      Доктор и писатель, не видя больше причин задерживаться, поспешили откланяться, причем Лев Аркадьевич решительно отказался от предложения заложить коляску. Управляющий пошел провожать и, стоя уже в дверях, напутствовал их:

      – Городок у нас маленький, все равно скоро все прознают. Пойдут чесать языками. И все же, господа, я бы попросил вас до поры, пока все не прояснится, не разносить слухи. Пусть семья решит, что они желают рассказать, а что при себе оставить.

      – А скажите-ка, любезный, – вспомнил тут как раз Иван Никитич. – Не гостит ли у вас сейчас кто в доме?

      Управляющий удивился вопросу, но ответил с уверенностью:

      – Никак нет, гостей не имеем.

      – Просто я наслышан о некоем талантливом художнике, что часто бывает у вас. Вроде бы он француз. Я запамятовал только, признаться, его фамилию…

      – Господин Девинье? – неохотно припомнил Осип Петрович. – Бывал здесь изредка. Да только сейчас его нет.

      – Как жаль, – вступил в разговор Лев Аркадьевич. – Признаться, и мне было бы любопытно познакомиться с этим Девинье. Странно, что я прежде его никогда у вас не встречал. Я ведь Марью Архиповну почитай каждую неделю проведываю.

      – Чего ж странного? – Буркнул Осип. – Ну, не видали и не видали. Он, ежели приезжает, то почитай все время на берегу в крытой беседке сидит. Картины пишет.

      – Да просто поговаривают, что он имеет намерение к Татьяне посвататься, – предположил доктор, сверкнув глазами на Ивана Никитича, и тот понял, что смелое предположение имеет своей целью хоть немного разговорить управляющего, настроенного хранить семейные секреты. Осип Петрович громко фыркнул и отмахнулся:

      – Вот глупости болтают! Слушайте больше! Никогда такого не будет.

      Глава 6,

      из которой мы узнаем, о чем слыхала кухарка

      Обратный путь до города проделали, увлеченно беседуя, не глядя на окрестные поля и лесочки.

      – Мне письмо Катерины Власьевны вовсе не показалось предсмертной запиской, – говорил Лев Аркадьевич. – Марья Архиповна склонна все представлять в трагическом свете. Видимо, эти слова о душе, отдыхе и райском саде навели ее на подобные мысли.

      – И распоряжения о наследстве, – подхватил Иван Никитич. – Согласитесь: это странно, что Добыткова, привыкшая к богатству, не оставила себе никакого имущества. Может, и правда, в монастырь ушла? Но к чему скрывать? Вдруг родным бы захотелось ее навестить?

      – Чем больше