За туманными вратами. Елена Эйхен

ткани выпал толстый браслет, похожий на золотой, прокатился между статуэтками богов, врезался в окно позади столика и с шумом упал.

      Вир украдкой от всех заглянул мне в глаза, поднял браслет и вышел.

      С деревьев во дворе шумно взметнулись птицы.

      ***

      Итак, было решено навестить местного мудреца – Атхарву Кашьяпа. Он жил в лесной хижине к востоку от Дехрадуна вместе с внуком. Десять лет назад мудрец потерял жену и детей в автомобильной аварии и с тех пор посвятил свою жизнь медитации и поискам ответов. Иногда мудрец уходил в горы, где оставался один, словно отшельник, среди озер, ручьев, заснеженных вершин и облаков.

      Дядя Раджив обещал взять меня с собой.

      Вечером на первом этаже загорелись разноцветные лампады, и в тот же миг на кремовых стенах вспыхнули пестрые отблески. Я посмотрела в окно – горы утопали во всепоглощающей темноте. День заканчивался, но, не смотря на усталость, спать совсем не хотелось.

      Наверху тетя Вера устроилась рядом с бледной Даной, протерла ее ароматным отваром и поправила одеяло. Соня разложила травы вокруг кровати. Дядя Раджив заварил всем чай с кардамоном. А я почувствовала себя совершенно бесполезной.

      Когда дом затих, я ушла к себе. Остановилась посреди комнаты – что-то казалось неправильным. Осмотрелась. Не хватало любимой птички! Я поискала на кровати, заглянула за штору, посмотрела на прикроватной тумбочке, в платяном шкафу и даже под кроватью – Пернатый исчез. Испуганная, я выскочила из комнаты, разыскала тетю, но она ничего не видела, как и все остальные. Подавленная, я вернулась в комнату.

      Перед сном я подошла к открытому окну. Над пропастью висела огромная луна, а среди гор змеей извивалась река, поблескивая в холодном сиянии и теряясь в лесу. Словно шпионы, в темноте сновали птицы, изредка разрезая воздух протяжными криками.

      В соседней комнате лежала Дана.

      Почему это произошло? Как такое возможно? Что я скажу маме? Конечно, она никогда не была образцовой матерью, но ведь всему есть предел. Вот я попала! Я же отвечаю за сестру.

      Вечером, прежде чем тетя заступила на ночное дежурство у кровати Даны, я долго сидела у ее изголовья. Дана провалилась головой в подушку, тихонько посапывая носиком, так похожим на мой. Она казалась просто спящей. Волосы ее были собраны на макушке в маленький веселый хвостик бирюзовой резинкой – одной из пары, вторую Дана подарила мне на восемнадцатилетие. Тогда я приняла ее подарок снисходительно, словно делая одолжение, бросила в рюкзак и как будто забыла. Но нет, это было притворство – я помнила.

      В душе блуждала тревога, и волнами накатывали воспоминания о зимнем проступке. Тот случай утонул в глубинах сознания, но временами, когда я оставалась наедине с собой, всплывал, отравляя мысли ядом вины. Тогда мама поручила мне отвести Дану на новогодний праздник, где должны были представлять ее любимую историю о Снежной королеве. Но я так хотела остаться дома и порисовать!

      Когда Дана закатила истерику из-за потерянной куклы, я ухватилась за повод и отменила поход, тем самым наказав ее за плохое поведение. Мама, как это часто