Теперь моя очередь. Юлия Юрген

лапы сметать все преграды.

      “Мощным ударом! Точно!” – воскликнул он вслух. Он мысленно отдал команду, выставив уровень на четыре из десяти. В замкнутом пространстве этого должно было хватить. Сначала всё внутри сжалось, пока орудие нагнетало давление, закружилась голова, а затем пространство пронзил круговой импульс. В глазах побелело, Тим почувствовал, что падает вместе с алюминиевым листом куда-то вперед. Он грохнулся на пол и растерянно помотал головой.

      “Вот почему я не люблю эту штуку” – прошипел он отряхиваясь. Он чертыхнулся и нетвердо оперся на передние лапы.

      “Позвоночник вроде цел. Кажется, я уже слишком…” – подумал Тим, но не закончил мысль, потому что наконец увидел то, ради чего проделал весь этот путь. Саркофаги, как называли их кошки. Колыбели, как называли их люди.

      Четыре колыбели, в которых лежали четыре мумифицированных тела. Члены экипажа погрузились в гибернацию и больше не проснулись.

      “Получается, наше название все-таки точнее…” – пронеслась где-то в подсознании мысль. Тима всегда удивляло, как тщательно люди избегали всего, что могло хотя бы содержать намёк на смерть. Будто, если о ней не говорить, то она никогда не придёт за тобой. Однако, эти четверо подтверждали обратное.

      Тим ощутил радостный трепет. Останки были в достаточно хорошем состоянии. Он активировал руку и принялся за дело. Один за другим кот вскрывал саркофаги и брал образцы тканей, заполняя все пробирки и контейнеры, что принёс с собой. Закончив, он не стал опускать защитные экраны давая здешнему климату закончить начатое. Тиму подумалось, что должно быть, довольно уныло лежать вот так, как консерва в банке и не иметь возможности слиться с чем-то большим. С Великой космической пустошью.