Нулевое измерение. The Spaceway

пар__метр__."

      – Что за… – процедил я сквозь зубы и перезапустил диагностику, но теперь появилось новое сообщение: "Не_ст__нд_ртн_й о_ъект__об__ру__н."

      – Джошуа, выведи данные с внешних камер, – отрывисто скомандовал капитан.

      Инженер быстрыми движениями активировал нужный протокол, и на главном экране появилось изображение космического пространства вокруг корабля. Черная пустота, усыпанная далекими звездами, казалась спокойной и безмятежной – полная противоположность тревожным показаниям радиационных датчиков. Но через несколько секунд мы заметили нечто необъяснимое – участок пространства справа от корабля вдруг начал колебаться и деформироваться, будто само мироздание в этом месте поддавалось воздействию невидимых, но могущественных сил.

      – Что это? – Джошуа указал на аномалию, его голос дрогнул.

      Ганс молниеносно активировал протоколы защиты:

      – Возможно, астероиды или…

      Его слова поглотил оглушительный удар, сотрясший весь корабль до основания. Сирены взвыли, заполняя пространство пронзительным звуком, а красные аварийные огни окрасили отсек в зловещие оттенки алого.

      – Столкновение! – прокричал Джошуа, вцепившись в консоль.

      Вторая волна удара обрушилась с еще большей силой. Металл корабля застонал и затрещал, как живое существо. Переборки начали расходиться, выпуская драгоценный воздух в холодную пустоту. Острая боль пронзила барабанные перепонки – первый признак стремительной декомпрессии.

      – Эвакуация! – голос Ганса, искаженный падением давления, едва пробивался сквозь какофонию разрушения. – Задраить отсек!

      Я рванулся к аварийной панели, пальцы летали над сенсорами герметизации, но система отказывалась подчиняться. На дисплее вместо привычных индикаторов мерцали чужеродные символы и осколки кода, будто компьютерный мозг корабля поразил неведомый вирус.

      А потом грянул третий удар, самый страшный. Реальность разлетелась на фрагменты из обломков металла, осколков пластика, обрывков криков и слепящих вспышек.

      Последнее, что пульсировало в моем затухающем сознании – мысль об Энн. Ее лицо, ее улыбка, ее предостережение…

      Глава II: Бездна между звезд

      Тишина.

      Оглушительная, абсолютная тишина – первое, что я осознал, приходя в себя. После хаоса аварии это казалось неправильным, невозможным. Мои веки тяжелые, будто налитые свинцом, но я заставил себя открыть глаза.

      Медицинский отсек. Я лежу на койке, закрепленный ремнями безопасности. Голова пульсирует тупой болью, в горле пересохло. Аварийное освещение окрашивает помещение в тревожный красноватый оттенок.

      – Энн? – мой голос зазвучал хрипло, надломленно.

      – Я здесь, – она появилась в поле зрения, и я вижу ее лицо – испуганное и осунувшееся, но все еще полное жизни. – Не делай резких движений, у тебя, скорее всего, сотрясение.

      – Что… что произошло?

      Она отвернулась проверить показания приборов, и я заметил,