ИНКУРАБЕЛЕН. Андрей Звонков

напомнила. Что с нее взять?

      Схоронили. Девять дней, сорок… соседи приходили.

      Брат ее не приехал. Он большой медицинский начальник в областном центре. А я успокоился, написал письмо в «скорую», чтобы в инструкцию на перевозку больных непременно вставили пункт: бинтовать ноги, как профилактику эмболии. В ответ пришло обычное: «Спасибо, мы рассмотрим ваше замечание, виновных накажем, примем все меры, чтобы такого не повторялось»!

      Дети предложили мне к ним перебраться, в город.

      – С ума сошли? Куда я хозяйство дену? Мамка тут лежит, опять же, мои родители… нет, буду здесь доживать.

      И опять мой аппарат звонит раз в неделю. По четвергам. «– Ну, ты как, папа? – Номально».

      Вдруг осенью звонок невпопад… снимаю трубку.

      – Узнаешь, бродяга?

      – Не сразу, уточните, – узнал я говнюка, не сразу, а когда вспомнил, решил уже не сознаваться, ибо зол был на него.

      – Шурин[6] твой! Вспоминай!

      Вот теперь как бы вспомнил. Да, Степанов Женька! Вот уж, действительно, кто из нас бродяга?

      – Жека! Ты? Где сам, чем занят? Чего Варвару проводить не приехал? – решил я сразу ему высказать обиду – телеграмму прислал с соболезнованием. Дрон с цветами.

      – Из главнюков поперли, – жалуется, – говорят, дай дорогу молодым! Володька, а ты вообще не допускаешь, что бывают в жизни ситуации, когда не все можется, то, что хочется?

      –

      И что же с тобой было? – осведомляюсь.

      –

      Коленки мне меняли, обе… эндопротезы. Я как раз только гипс снял. Сам понимаешь, дальше сортира не ходок был. Теперь, как железный дровосек… Ну, меня под это дело из главнюков списали… Хорошо хоть на операцию дали квоту.

      – Значит, как и я – на пенсии? Старая школа уже никому не нужна… Все изменилось.

      – Ну, не скажи, брат, мы хоть и старые, но крепкие. А?

      – Спорить не буду… я порой думаю, была бы где-нибудь опять заварушка, бросил бы все к черту и опять к столу встал бы… ВПХ[7] – вечна!

      – Согласен, дружище. Дело у меня к тебе государственной важности.

      Темнит Женька. Ну, какое у пенсионера может быть дело? Впрочем, сколько его помню – он скользкий… когда он на последнем курсе понял, что руки у него из задницы, и толком нигде себя развить, как врача, не сможет… он взял ординатуру на кафедре Организации здравоохранения и истории медицины. Работала древняя, как все медицинское студенчество, мудрость: отличники становятся врачами, а двоечники – главврачами! Шагал он с одной чиновничьей должности на другую… Дорос до зама главы департамента здравоохранения области, а там его карьерный возраст вышел, и Женя покатился вниз…

      – Ну, если только государственной, а иначе – пошел вон!

      – Я тут на общественных началах в облздравотделе, как бы консультант.

      О как! Силен, Женька… впрочем, чему удивляться?

      – На общественных, то есть даром?

      – Ну, не совсем. Небольшой приварок к пенсии дали. Я вот чего звоню. У вас на днях поставят автоматическую

6

Шурин – брат жены

7

ВПХ – военно-полевая хирургия