Пути русской философии в свете кризиса европейской метафизики. Вячеслав Фаритов

[35]И.И. Евлампиев отмечает, что «всю русскую философию в целом можно назвать версией гностико-мистической традиции, имеющей исток в раннехристианском гностицизме и проходящей через всю историю европейской мысли».[36] Не является ли вообще философия как таковая изначально и по существу еретическим предприятием? И русская философия в этом случае не будет исключением? Не заслуживает ли, например, учение Н.А. Бердяева о «религии творчества» определения философской хлыстовщины в большей степени, чем система Гегеля? Данные вопросы мы оставляем открытыми. Нашей задачей было рассмотреть, каким образом событие кризиса европейской метафизики отразилось в зеркале русской философии. Мы показали, что кризис западной философии был воспринят такими представителями русской философской мысли, как В.С. Соловьев и С.Н. Булгаков, в качестве отправного пункта пробуждения философии в России. В свете этих идей миссия русской философии представляется как преодоление кризиса европейской мысли и поиск иных путей философствования. В.С. Соловьев и С.Н. Булгаков сходятся в положении, что источником кризиса или «трагедии» европейской метафизики выступает сугубая односторонность этой мысли. Соответственно, русская философия избирает своим направлением поиск «универсального синтеза», той подлинной и живой конкретности мысли, которую искали и не смогли найти западные мыслители от Гегеля до Ницше.

      1.2. Пути русской религиозной философии в свете кризиса европейской метафизики

      В «Сумерках идолов» Фридрих Ницше с присущей его стилю афористической краткостью описывает историю европейской метафизики. Заголовок раздела – «Wie die «wahre Welt» endlich zur Fabel wurde» («Как истинный мир стал наконец басней») – показывает, что речь идет о кризисе метафизики. Ницше выделяет шесть этапов разложения основополагающего метафизического понятия – «истинного мира» («die wahre Welt»): философия Платона, христианская философия, философия Канта, позитивизм, нигилизм, философия самого Ницше. Первые три этапа (от Платона до Канта) характеризуются увеличением разрыва между истинным миром и миром «кажущимся», между трансцендентным и имманентным. Истинный мир становится все более недостижимым (unerreichbar), все более абстрактным в своей односторонней противопоставленности миру имманентному. В результате само понятие истинного мира подвергается отрицанию. Учение Ницше знаменует собой упразднение самой оппозиции чувственно воспринимаемого и сверхчувственного: «Die wahre Welt haben wir abgeschafft: welche Welt blieb übrig? die scheinbare vielleicht?.. Aber nein! mit der wahren Welt haben wir auch die scheinbare abgeschafft! (Mittag; Augenblick des kürzesten Schattens; Ende des längsten Irrthums; Höhepunkt der Menschheit)».[37] («Мы упразднили истинный мир – какой же мир остался? Быть может, кажущийся?.. Но нет! Вместе с истинным миром мы упразднили также и кажущийся! (Полдень; мгновение, когда тень так коротка; конец заблуждения, сопровождавшего нас так долгого; апогей человечества»).[38]

      То, что Ницше мыслит в качестве Höhepunkt der Menschheit, есть в действительности высший пункт кризиса европейской метафизики. Осознание этого кризиса происходило

36

Евлампиев И.И. Иван Ильин / И.И. Евлампиев. – СПб.: Наука, 2016.-С. 148.

37

Nietzsche F. Gesammelte Werke / F. Nietzsche. – Köln: Anaconda Verlag GmbH, 2012.-S. 757.

38

Ницше Ф. Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 6: Сумерки идолов. Антихрист. Ecce homo. Дионисовы дифирамбы. Ницше contra Вагнер / Ф. Ницше. – М.: Культурная революция, 2009. – С. 34.