«Офицерство волнуется…» Российский офицерский корпус и публичная политика в 1905–1914 годах. А. Ю. Фомин

начался настоящий газетный бум. Резко возросло и количество военных изданий. Освобожденная от жесткого контроля администрации военная печать превратилась в площадку для свободного обмена мнений, став частью автономной публичной сферы, как ее понимал Ю. Хабермас[7]. Публичное, в противоположность частному, связано с интересами общества как целого. Под обществом (публикой) понималась совокупность частных индивидов, сплачиваемая сферой массовой коммуникации, иными словами, публика – «общность тех, кто читает, пишет и интерпретирует»[8]. Таким образом, член публики – тот, кто участвует в общественной дискуссии, процессе формирования общественного мнения. На страницах военных изданий (даже в официальном «Русском инвалиде») не существовало служебной иерархии. Обер-офицер мог открыто спорить с генералом. Полемика в военных изданиях велась на общих основаниях: она подразумевала равенство участников, различия между ними определялись лишь убедительностью аргументов[9].

      Основную часть «пишущей публики» составляла образованная элита – выпускники высших военно-учебных заведений: Николаевской академии Генерального штаба, Александровской военноюридической академии, Николаевской инженерной академии и Михайловской артиллерийской академии. Военная печать являлась голосом профессионального сообщества. Через обращение к периодике можно изучить политические предпочтения офицерской корпорации (во всяком случае, ее «пишущей» части). Офицеры были серьезно ограничены в гражданских правах, но их публикационная активность никак не регулировалась юридически (кроме запрета на участие в «противоправительственной агитации»). При этом армия принадлежала к числу т. н. тотальных институтов, стремившихся контролировать и регламентировать все сферы деятельности военнослужащих[10]. Не являлась исключением и частная, семейная жизнь. К примеру, известно, что младшие офицеры могли заключать брак только с разрешения командира[11]. Имели место и попытки установить жесткий контроль над выступлениями военнослужащих в печати. В 1907 г. Совет государственной обороны рассматривал проект «правил о порядке надзора за литературной деятельностью военнослужащих»[12]. При Главном штабе предлагалось учредить специальную комиссию для рассмотрения литературных произведений военнослужащих, нарушающих военную дисциплину, нормы «военной этики» и наносящих ущерб «требованиям и интересам военного ведомства»[13]. Комиссию предполагалось наделить правом вынесения дисциплинарных взысканий – вплоть до увольнения провинившихся со службы[14]. Проект не был реализован, вероятно, ввиду потенциального недовольства наиболее образованной, «пишущей» части офицерства такой мелочной опекой со стороны начальства. Однако во избежание неприятностей по службе офицеры нередко предпочитали публиковаться анонимно или используя псевдонимы. Для них публицистика была практически

7

Habermas J. The structural transformation of the public sphere: an inquiry into a category of bourgeois society. Cambridge, 1989.

8

Турбина Е. Публика: краткий очерк понятия // Публичная сфера: теория, методология, кейс стади / под ред. Е.Р. Ярской-Смирновой, П.В. Романова. М., 2013. С. 25–34. С. 26.

9

Шартье Р. Культурные истоки Французской революции. М., 2001. С. 31.

10

Гофман Э. Тотальные институты. М., 2019. С. 31–157.

11

Bushnell J. The Tsarist Officer Corps, 1881–1914: Customs, Duties, Inefficiency // The American Historical Review, Oct., 1981. Vol. 86, No. 4. P. 758.

12

Переписка с канцелярией военного министерства, Главным военно-медицинским управлением, Главным штабом и Главным интендантским управлением об аттестациях и наградах офицеров и чиновников, о порядке надзора за литературной деятельностью военнослужащих… // РГВИА. Ф. 830. Оп. 1. Д. 126. Л. 41.

13

Там же.

14

Там же.