Песнь дьявола. звуки, разъедающие нас изнутри. Константин Николаевич Карягин

воскресной проповеди Иштен прибывал в приподнятом настроении, ведь он возвращался к своему любимому, пасторскому делу. Священник попросил Марию сходить в Еружалем, дабы она оповестила всех о готовящейся проповеди. Мария долго пыталась отговорить Иштена, чувствуя угрозу душевному равновесию.

      – Падре, мне кажется, что вы ещё недостаточно хорошо себя чувствуете, может, повремените с проповедью?

      Но Иштен твёрдо стоял на своём:

      – Нет, Мария. В моём возрасте можно болеть до самой смерти. Лучше чувствовать меня может заставить только общение с моими прихожанами, да звук органа, который будет петь под твоими пальцами!

      Не сумев убедить Иштена, девушка покорно пошла в деревню. Как и ожидалось, немногие с радостью восприняли весть о том, что Иштен собирается провести проповедь. Кто-то вежливо придумал себе дела. Злые языки же позволяли себе отпустить пару колких шуток. Особенно отличился отец Изуша, который сказал:

      – Заманчивое предложение, я, пожалуй, приду. Заодно с собой позову всех детей Еружалема, а после проповеди, в которой Иштен будет говорить о добропорядочности, праведности, я позволю ему побить палкой всех пришедших детей. Сам лично дам ему оружие божественного возмездия!

      Нашлись семьи, которые решили всё – таки пойти на проповедь. Кто-то из них поддерживал Иштена, кто-то не хотел нарушать традицию, ну а кто-то просто хотел посмотреть в глаза священнику и послушать, что он будет говорить в этот раз. Тех, кто согласился пойти, Мария попросила не напоминать Иштену о событиях, так как это могло плохо повлиять на его здоровье. Со всех она взяла честное слово, что они не станут будить воспоминание об избиении Изуша. Ночь с субботы на воскресение выдалась для неё без сна. Сердце чувствовало, а старуха со своими звёздами и луной обо всём догадывались и шептали Марии на ухо.

      Воскресным утром, наконец-то, прозвучали звуки органа, который до этого молчал. Его по-настоящему мощная песня ручьём лилась из медных трубок и уносилась прочь, разливаясь и отдаваясь эхом среди густых лесов, и перемешивалась с тихим переливанием реки Юрден. Сей музыкальный поток находил место в сердце людей: и у тех, которые шли на проповедь через каменный мост, и у тех, которые её сегодня решили пропустить.

      Иштен уже с пяти часов утра был на ногах, готовясь к проповеди. Такого волнения как сегодня он давно не испытывал, ведь его наставническое слово не прерывалось до сих пор. Ни одно воскресение в течение этих десяти с половиной лет не обходилось без проповеди для жителей Еружалема, и Иштен даже чувствовал некую вину за свою болезнь. Поэтому сегодня он хотел отдаться душой и разумом жителям деревни полностью. Лишь сон, приснившийся накануне полный тьмы и пустоты, настораживал Иштена. Но зачем верить в эти языческие приметы, когда предстоит божья благодать?

      Когда в церковь стали входить первые люди, Иштен уже стоял