Супернестор. том I. Алексей Козлов

я одну:

      Вослед иезуитам

      Царь сплевывал слюну.

      Икал. Глядел сердито

      То искоса, то вкривь

      Туда, где жуя жито,

      Опричники паслись.

      Выл, бился, делал трюки,

      Как фокусник в кино,

      И мыл всё время руки

      Антильским гуано.

      Всегда здесь были, друже.

      Цари – поводыри —

      Смесь хамского радушья

      С презрением внутри!

      Безумец одинокий

      Чудовищ изобрел:

      Троящиеся Боги,

      Раздвоенный Орёл,

      Наивно полагая-

      Венец первопричин

      Есть Троица Святая,

      Тость Бог+Дух+Сын.

      Могли б родить и хлеще,

      Как пропись – эта муть,

      В одном мешке – три вещи!

      Эк, братцы, как загнуть!?

      Прослушав, скажем строго,

      Всю эту ektiniu,

      Воображаю Бога

      Смеющимся в Раю!

      Мы знали в полной мере,

      Чем страшен Страшный Суд,

      И что такое ересь,

      И с чем её жуют!

      Мы (Подлое канальство!),

      Сложив персты в бреду,

      Чтоб видело начальство,

      Крестились на виду!

      Достаточно ль молиться?

      Нет! Опытный святой

      Умел уединиться

      С крестьянкой молодой!

      – Мне церковь, как невеста!

      Нигде я не найду

      Попа, чей сан и место

      Добыты не за мзду!

      Христос воскрес! В начале

      Божественных чудес

      Симонией прозвали

      Продажу святых мест!

      А эти богомилы,

      На коих наплевать —

      Плюются, что есть силы

      В святую церковь – мать!

      Сектанты?

      Это мило!

      Всем дам я тумаков!

      Тут смердов затошнило

      От запаха попов.

      (Церковный Агрикола

      В кругу своих старух

      Похож на богомола,

      Терзающего мух!)

      Бубнил он под нос: «Слаще

      Тамбовских калачей

      Невылазные чащи

      И труд рабов… Ни-чей!»

      Люд нищий чуть не спятил… —

      (Ну ладно, князь в седле!)

      Святой Сиргей, как дятел,

      Пять лет сидел в дупле,

      На завтрак кушал книги,

      Спал сидя, лик склонив,

      И не снимал вериги,

      Пока, увы, был жив!

      Был заслан этот леший

      Общинный знать изъян…

      Он отсылал депеши

      О мнении крестьян:

      «Хвала Бенедиктину —

      Тот вздумал в середу

      Подвесить Буратину

      С монетами во рту!)

      Холопи корчат мину,

      Но еж ли поднажмём,

      Святую десятину,

      Шутя, с рабов сорвём!

      Когда бы дурни знали,

      Что стоит божий чих!

      Исусом запугали

      До полусмерти их!»

      Дельцов в скитах и челядь

      Не будем обижать!

      Но инок слаб был сеять

      И очень ловок – жать!

      Нам чудились во мраке

      Болотные