Оцелот выходит на охоту. Лариса Логинова

ты и… – начала было она, но я невежливо перебил.

      – А я никогда и не мечтал из грязи в князи, и Золушкой в детстве не зачитывался. Так вот разница в том, что я выбираю, а тебя – покупают, а парень тот на машине мой друг, – добавил издевательски. – И обратного ты не докажешь, потому что не видела меня под ним, и никто не видел, и не увидит. А на тебя достаточно только глянуть и сразу ясно: кто из нас блядь.

      Я развернулся и пошагал к своему дому, чувствуя спиной её ненавидящий взгляд. Сравнила она. Совсем одно и то же! Я в любой момент могу всё это прекратить и пойти мести улицы, правда придётся забыть о хорошей одежде и вкусной еде. Могу, но не хочу. Люблю я всё качественное. А она так и сдохнет на панели, потому что дура, да ещё и наркоманка. Больше о Марине я не вспоминал до того самого дня, когда увидел её труп.

      Я мог бы сказать тогда оперу, что знаю, кто эта девушка, но делать этого не стал. Зачем? Чтобы следующий труп стал моим? Слишком просто отследить связь Марины с дрищом и компанией. Крышевание проституток никогда не считалось богоугодным делом и по голове за это не гладили.

      Они, эти деятели, конечно, откупятся, но зело возжелают узнать – кто же это такой болтливый. Тайна следствия? Я вас умоляю! Только не в этой стране. Подставляться под удар из-за сторчавшейся шлюхи я не собирался и промолчал.

      Маньяка в конце концов поймали, и оказался им тот самый дрищ. Вроде бы. Сначала. А потом дело ушло на доследование, а подозреваемый захворал и был переведён в тюремную больницу, а после и вовсе выпущен за «недостаточностью улик». Короче, закончилось всё ничем, чего и следовало ожидать. Жалел ли я о том, что промолчал? Нет. Никогда. Даже после того, как увидел мать Марины, которая безрезультатно пыталась разыскать дочь.

      Кто-то услужливо сообщил женщине, что я когда-то с Мариной встречался. Я так и не узнал – кто, иначе этому стукачку бы не поздоровилось. «Встречался». Секс – не повод для знакомства, а несколько ночей, проведённых вместе, не означают «встречаться». Но пожилая провинциалка была уверена – я что-то знаю о Марине. Материнское сердце? Возможно.

      Честно глядя женщине в глаза, я с сожалением сообщил, что понятия не имею, где может быть Марина. Откуда мне на самом деле знать, в какой из общих могил на каком из кладбищ её похоронили? Я не краснел и не опускал глаз, а на вопрос, почему Марина бросила учиться и чем занималась, точно так же пожал плечами:

      – Понятия не имею. Нет, мы не встречались. Вас ввели в заблуждение.

      А ещё я был немного зол на себя за то, что вообще начал отвечать на вопросы, нужно было сразу послать, вежливо и корректно. Впрочем, зло я сорвал на своём любовнике-благодетеле, которому моя жёсткость только добавила удовольствия, а мне принесла дополнительную купюру. За усердие.

      Так почему же я не забил точно так же на неумышленное убийство совершенно незнакомого парня? Да потому, что Марина сама выбрала свою судьбу, а тому пареньку