Сломанные вещи. Марина Орлова

напряжение? Словно гудящее электричество, от которого волоски на руках встают дыбом, а мышцы сводит.

      – Ему приказывали! – выпаливаю я резко.

      – Ясен хрен, – тянет Дэн издевательски, – не сам же он…

      – Заканчивай с этим, – рычу приглушённо.

      Но тут робот перебивает:

      – Он прав.

      Растерявшись от неожиданности, я обиженно повышаю голос:

      – Вы что, типа, вдвоём против меня? Я думала, мы заодно. Осуждаем произвол армии. Что вы на меня-то бычите?

      – Командование отдавало приказы, но выполнял их я. Именно я убил тех людей.

      – И что дальше?! – все мои спутанные эмоции выплёскиваются в раздражённый тон. – Я знаю только одно: если бы не ты, два года назад я лежала бы мордой в снегу, с кишками наружу, как другие. А я сижу здесь. Это меня радует, а прочее не волнует. Просто не надо называть мёртвых людей «объектами», это звучит не очень.

      – Хорошо.

      Разворачиваюсь к Дэну, готовая продолжить – даже устроить скандал, если придётся, – но он примирительно поднимает ладони:

      – Всё, шкнулся.

      – То-то же. Мы тут все не святые.

      – Шнырила жвачку у малышей? – Джанки снисходительно усмехается.

      Я недовольно поджимаю губы. Хочется ответить, но… Лучше не трогать эту тему.

      – Значит, ты остановился на том, что воспоминания стали болезненными.

      Мужчина кивает.

      – Я не знаю, может, это искажение восприятия. Ошибка операционной системы. Но мне кажется, что люди часто смотрели на меня с негативными эмоциями. Как на что-то… неприятное. Даже сотрудники нашей базы. Техники.

      – А щас?.. – голос Дэна звучит неразборчиво, потому что он грызёт ноготь.

      Робот оглядывает его изучающе, и я машу ладонями, привлекая внимание к себе.

      – Не-не-не, на Джанки не смотри, он негативист. Смотри на меня.

      – Кто я?.. – опешив, Дэн даже выпускает палец изо рта.

      – Подожди! – отмахиваюсь от него, не отрывая взгляда от робота. – Тебе кажется, что я смотрю, как они? С неприязнью?

      Мужчина разглядывает моё лицо настолько внимательно, что от смущения я улыбаюсь. Надеюсь, это выглядит доброжелательно, а не как нервный спазм.

      В конце концов отвечает:

      – Нет. У тебя другое выражение.

      – Фух! Значит, это не искажение. С другой стороны, а чего им было радоваться? Если ты… – я многозначительно обрисовываю его ладонями. – Вот они и смотрели так, это понятно.

      Встрепенувшись, словно что-то вспомнил, робот добавляет торопливо, сбивчиво:

      – Техники между собой говорили, что люди отказываются подчиняться приказам. То есть… Нас отправляли вместо них. Потому что они отказывались. Я тогда не понимал услышанное. Как возможно не подчиниться приказу? Потом… То есть когда я уже привык к изменениям и стал анализировать свой прежний опыт, я впервые обратил внимание – то есть осознал это, – что нас отправляли в населённые пункты после бомбёжек. Чтобы мы убивали всех выживших.

      Он запинается, как будто