Частная жизнь колледжа св. Этельберта. Робер Дж. Гольярд

что дальше делать. И получишь монету на ужин.

      Ролло кивнул.

      – А ну-ка, повтори, – вкрадчиво сказал Кассель. Только тут Ролло заметил, что не только он один пялится на него как на красну девицу. Все четверо, вернее, трое (Дилейрио продолжал клевать носом) замолчали, и смотрели с интересом.

      – Я… э-э, должен сказать, что весьма уважаемые господа из университета жаждут выпивки. Деньги отдать, вино, и не какую-нибудь кислятину, а красного из Бургин Маре, забрать и принести сюда. Потом сделать, что скажете.

      – Сообразительный юноша, – одобрительно кивнул яйцеголовый. – А кабак какой?

      – Э… дрянной.

      – Хорошо. Память замечательная. Но этого можешь не говорить, – милостиво разрешил магистр. – Как звать-величать?

      – Э, Ролло.

      – Смотрю, в тех местах, откуда ты родом, «э» – очень популярная буква. Так откуда ты родом?

      – Я… – Ролло опять смешался. И решился. – Я ниоткуда, господин. Отсюда. Мать-отца не знаю, здесь у мастера Алуна прислуживаю. Сделаю всё, как скажете, а ежели позволите, и дальше прислуживать буду, ужас как надоело здесь полы мести да колотушки получать. – Ролло подумал мгновение, и выпалил: – А эффекту-то никакого…

      Кассель глянул на него с изумлением; вся компания хором взоржала.

      – Эффекту!!!

      – Ха-ха-ха!!!

      Яйцеголовый фыркнул.

      – Ладно, Ролло, давай, бегом. Одна нога здесь, другая – там. И не вздумай с деньгами удрать. И кстати: думаю, что сдачи должно быть не меньше полударна.

      Ролло и сам того не заметил, как оказался перед прилавком. Прилавок был длинен, почти во весь зал, сверстан из отполированных временем досок, и достаточно высок и широк для того, чтобы послужить преградой какому-нибудь упившемуся посетителю, вздумай тот дотянуться до хозяина, или того дальше – до длинного ряда бутылок у него за спиной.

      – Чего тебе? Бездельничаешь? – буркнул трактирщик. Он был грозен: с кустистыми бровями и лысиной, на которой блестели капельки пота; на ладонь ниже Ролло и на сотню фунтов тяжелее; в довольно-таки заляпанном фартуке, на котором угадывались пятна зелени и пива.

      – Вон та почтеннейшая компания, у очага… – начал было юноша, но хозяин его прервал.

      – Погоди. После про ту компанию. Вот что… – Он залез в кошель на поясе и выложил на прилавок один за другим пять медных грохенов. Щёлк, щёлк, щёлк – именно так, одну монету за другой, так, чтобы каждая следующая краешком ложилась на предыдущую. – Это тебе.

      – С чего бы? – подозрительно спросил Ролло.

      – Я к тебе хорошо отношусь, парень. Но, видишь ли, – трактирщик пожевал губу, – супружница моя двух девочек новых наняла, и говорит, что мы не можем все голодные рты в округе кормить. Девочки – сам понимаешь, – и нам доход дадут, и сами себя прокормят. А ты, как ни крути, не повар и не плотник. В ученики тебе поздно уже, да и платить за обучение ты не можешь. Так что… я тебе ещё неделю дам, чтоб ты место нашёл, а ночевать пока можешь в сарае.

      У Ролло ёкнуло сердце. «Это