Наследие Рэйны. Дорога за грань. Даниил Рубинчик

общем, закрылся «Веселый Гусь». А теперь там вообще сапожная мастерская.

      – Вот как… – вздохнул Йорэн. – А мне-то в детстве казалось, что во Фредене время будто застыло и год от года на этих улицах ничего не меняется.

      – Вот уж нет! – невесело усмехнулся Кин. – Сейчас времена настали другие. Новостей предостаточно, и, увы, часто не слишком добрых. Но это все завтра обсудим, вы оба даже на вид уставшие.

      – Родители-то здесь? Здоровы ли?

      – Да где ж им быть? В порядке, и госпожа, и комендант. Он-то не мальчик ведь уже, чтобы самому лошадников гонять. Сидит на своем посту, дела важные решает. Даже ночует нередко там же, так что, если тебе он нужен, сперва туда и загляни по пути, уж если там не окажется, тогда домой поезжай.

      – Хорошо, так и сделаю. До завтра, Кин.

      – Жду не дождусь, дружище! – И он снова крепко хлопнул Йорэна по плечу.

      Миновав ворота и вторую линию обороны между внешней и внутренней стенами, путники въехали на широкую, но короткую мощеную улицу, вскоре приведшую на главную площадь. Уже стемнело, и площадь скудно освещалась несколькими фонарями на высоких железных столбах. «Все так же, как в детстве», – подумалось Йорэну. Дорогу, однако, он нашел бы и в темноте. Почти все лавки были уже закрыты, лишь редкие торговцы – почему-то сплошь сехавийцы – еще предлагали свой товар редким прохожим. Погода стояла промозглая, и за пределами площади людей и вовсе почти не осталось. Прошли, шатаясь, двое гуляк, горланя похабную песню, и вскоре скрылись за углом.

      Налево за площадью начинался жилой квартал, и невероятно хотелось повернуть туда, проехать по родным улицам до самого дома, где наверняка еще не спала мать… но сначала надо было навестить отца, и Йорэн послал коня направо, в небольшой парк, через который вела хорошая утоптанная тропинка. Дан с интересом изучал новую территорию, обнюхивая углы домов и деревья, бесшумной тенью носился вокруг, порой проскакивая под самыми ногами лошадей.

      За парком, почти у самых внутренних – малых – ворот виднелся двухэтажный дом из белого кирпича – штаб и одновременно дом коменданта крепости, обязанности которого уже много лет исполнял отец Йорэна. С радостным удивлением юноша отметил, что дом выглядит прочным и ухоженным: крыльцо вычищено, стены тоже чистые и не так давно покрашены.

      Йорэн спешился и, взбежав по ступенькам, несколько раз дернул за веревку дверного колокольчика. По округе разнесся звон, показавшийся в вечерней тишине неожиданно громким.

      Через едва ли не треть секаны[7] дверь открылась. Маэл Урат-Нири, комендант Фредена, почти не изменился за прошедшие несколько лет. Все та же длиннополая куртка из темно-коричневого сукна – часть арденнской военной униформы, все тот же сине-зеленый шарф-перевязь, сапоги, начищенные до блеска… Только вид озабоченный и усталый – было ясно, что спать он еще не ложился, да и не собирался пока, – и в густых чуть вьющихся волосах ощутимо прибавилось седины.

      Несколько мгновений комендант молча смотрел на позднего гостя,

7

Сутки делятся на 16 долей: 2 утренние, 4 дневные, 2 вечерние, 2 сумеречные, 4 ночные, 2 предрассветные. Каждая доля делится на 6 частей, которые называются секаны. Продолжительность светового дня в течение года не меняется.