Лонтано. Жан-Кристоф Гранже

в свои тарелки. Даже Мэгги продолжала подавать с безразличным видом.

      – Могла бы и отложить телефон, – бросил патриарх, обращаясь к Гаэль. – Мы за столом.

      Молодая женщина и головы не подняла. У нее был профиль примерной школьницы под копной светлых, почти белых волос. Овальное лицо, высокие скулы, неестественно бледная кожа. Как и Лоик, она унаследовала былую красоту матери. Гаэль носила одежду лучших марок, сногсшибательно дорогую, но с той рассеянной небрежностью, которая граничит с пофигизмом.

      – Эй, я к тебе обращаюсь!

      – Что?

      – Ты могла бы больше ценить те моменты, когда мы собираемся вместе, и…

      – Это по работе.

      – В воскресенье?

      – Ты ничего не понимаешь в том, чем я занимаюсь.

      – Будь уверена, опыта в шоу-бизнесе у меня побольше, чем у тебя!

      Она презрительно повторила вышедшую из моды формулировку:

      – Шоу-бизнес!

      – Эти твои актеры с продюсерами – они все сексуально озабоченные шлюхи и…

      – Дорогой, не при детях!

      С шокированным видом Мэгги водила по столу щеткой, чтобы собрать крошки.

      – Я больше не хочу, – бросила Гаэль, отодвигая свой стул.

      – Не смей выходить из-за стола!

      Она встала, не ответив. Бояться ей было нечего: Морван никогда не поднимал руку на детей. Ругательства и тумаки приберегались для их матери.

      – Гаэль, я тебя предупреждаю…

      Она показала ему вытянутый средний палец и исчезла. Лоик, с полуприкрытыми глазами, беззвучно рассмеялся, будто смотрел сквозь затемненное стекло. Мэгги ушла на кухню. Малыши, по-прежнему бессловесные, казалось, были заинтригованы загадочным жестом.

      Пальцы Эрвана вцепились в подлокотники. Ничего не изменилось: только он один был настороже, только он один дергался за всех. Всегда готовый вмешаться, всегда готовый бороться против сил зла в собственном клане. Он был Цербером, псом Аида.

      И будто в подтверждение, Морван скомандовал:

      – Эрван, ко мне в кабинет!

      2

      Берлога Старика была заставлена экзотической мебелью и странными пугающими предметами, по большей части из Конго. Вогнутые табуреты, подушки под спину из плетеной кожи, масляные лампы, сделанные из дротиков… Маски, скульптуры, амулеты на этажерках, казалось, вышли из одного и того же ночного кошмара. Головы с выжженными глазами, оскалившиеся острыми зубами рты, женщины с убийственными грудями…

      Гвоздем коллекции, в прямом смысле слова, был набор фигурок, пронзенных металлическими остриями и бутылочными осколками, покрытых цепями, волокнами и окровавленными перьями, – минконди[16] из Майомбе, что в Нижнем Конго. Эти статуэтки служили оружием против колдунов и их заклятий. Морван много раз объяснял сыну: нганга, целитель, приводил их в действие, втыкая гвоздь или осколок стекла.

      В этих фигурках заключался еще один потайной смысл: именно они вдохновили серийного убийцу, которого Грегуар

16

Минконди – множественное число от «нконди», что означает «охотник».