Чёрный Лес. Елена Воздвиженская

девять месяцев учёбы. Хорошее настроение было только у Мелкого.

      – Лёша, ты зря улыбаешься, – сказал Артём, – Хотя, ты прав. Улыбайся. На следующий год ты каждый летний денёк ценить будешь – уж поверь.

      Лёша замотал головой.

      – Не-а, не из-за этого, – Мелкий сделал загадочный вид, – Чёрный лес может оживлять.

      – Лёха, я тебе сейчас втащу, – крикнул Стасик, – Договорились же.

      Серёга ехидно засмеялся.

      – Всё, всё, кончился Чёрный лес. Сегодня вечером всех заберут в город. Никто этого не проверит. Жги, Лёха!

      – Он может оживлять, даже не только тех, кого умертвил, – тихо закончил Лёша, довольный тем, что удалось-таки поделиться новостью с друзьями.

      – Найду? – пискнула Алёна.

      – И думать не смейте. От Найды скелет один остался, да и баба Клава успокоилась, кошку уже завела, – жарко воскликнула Света.

      – Да уж, живой скелет – это хуже собаки Баскервиллей, – резонно заметил Артём.

      – А что? Намажем светящейся краской косточки – я знаю магазинчик, да и в инете заказать можно, – пусть бегает по болотам, – поймал нить юмора Серёга.

      Но никто не засмеялся. Для всех Найда была не просто собакой. Её любили, несмотря на то, что она почти всю жизнь провела в огороде: не бегала, не облизывала детские ручонки, не носилась наперегонки за мячиком. Любили за то, что она не озлобилась на весь мир из-за своего вынужденного заточения, а приняла его как должное, с благодарностью. Она была доброй – всегда виляла хвостом, завидев ребят.

      – Вы Стивена Кинга читали? У него есть роман «Кладбище домашних животных», – заговорила Света, – Так там тоже оживляли и животных, и людей. Ничего хорошего из этого не вышло – всё кончилось плохо.

      – Да нет, не читали, все киношку смотрели, – усмехнулся Серёга.

      – В киношке не так, как в книге, Серёженька. Книга интереснее.

      – Ага, как представлю, что какая-нибудь дохлая кошка, воняющая в канаве, вдруг ожила, и трётся об ноги. Брр! – ответил Стасик, скривив лицо, как будто подавился лимоном.

      – Вот. А если не кошка?

      Стасик не ответил. Вся компания представила ожившим своего умершего родственника.

      – И что такого? Он же будет живо-о-ой! – непонимающе протянул Лёша.

      – Лёша, а если не совсем живой? Он был покойником, он побывал там – в Чёрном лесу, в аду, или ещё где, – снисходительным тоном сказал Стасик, – Ты бы остался с ним наедине? На ночь, в пустом доме?

      – Я… я…, – зрачки Мелкого расширились от ужаса.

      – Правильно, Лёша, правильно, – умершие своё отжили. Какой смысл возвращаться к больным суставам, ноющему сердцу и одышке? Зачем нарушать круговорот жизни? – Света погладила его по голове, – Ты лучше расскажи: какой он, этот Чёрный лес?

      – Да я его и не видел ни разу. Всё время снится только, как иду я по кривой лесной дорожке. Страшно до жути, хочется повернуться и бежать обратно, но я иду. Вот, впереди, за тем поворотом он должен быть. Дохожу до поворота –