Убей-городок. Ошибка комиссара. Евгений Шалашов

не сходили.

      – Ты? – с явным облегчением переспросил наш начальник, и стало видно, что его отпускает. – Замполиту говорил? – задал он тем не менее контрольный вопрос.

      – Николай Иванович… – врастяжку произнес я, демонстрируя обиду.

      – Ладно, ладно, верю, – похлопал меня по плечу шеф. – Иди отдыхай.

      И я пошел. Но сначала в свой кабинет – переодеться.

      Некоторое время назад даже представить себе было невозможно, чтобы прийти на работу в гражданке, а потом уже здесь переодеться. Считалось, что уж если тебе положено быть сегодня в форме, так и будь в ней. Или, может, ты стесняешься продемонстрировать народу достойный облик советского милиционера? Но постепенно сыщики и следователи пробили брешь в этом правиле, и оно тихонько умерло. Да тут еще подоспел американский фильм «Новые центурионы», в котором у копов в полицейском участке были предусмотрены комфортные раздевалки, и никто не требовал от них вне службы демонстрировать всякие там достойные облики американского полицейского.

      Глава четвертая

      Командировка на второй этаж

      Боря, то есть капитан милиции Борис Михайлович Рябинин, имел обыкновение влетать в любой кабинет стремительно, словно маленький вихрь. Вот и теперь, когда мы с Титаном обдумывали важный вопрос – попить ли нам просто чайку со свежими булками, которые я купил около ресторана «Русь», или вылезти до здешней столовой? – так он и влетел. Ну вот, а мы только-только решили, что в столовку сходим, но суп брать не станем, а вот второе еще куда ни шло, а потом все это дело «заполируем» выпечкой с чаем.

      А я параллельно с обсуждением вопроса, связанного с обедом, был занят тем, что писал ответ на отдельное поручение дознавателя Безугловой. У нее в производстве находится дело по хулиганке. Аккурат на моей зоне ранним утром какие-то пьяные неустановленные личности избили гражданина Баранова. Правда, тот тоже был не особо трезвым. А так как дело происходило около рощи, то дознаватель резонно предполагала, что в зеленом массиве могли быть свидетели данного происшествия – собачники или кошатники, имеющие обыкновение рано утром выгуливать животных.

      «Глухарь», чего уж там. Мой коллега в дежурные сутки свое дело сделал, в том смысле, что не сделал ничего, правда, на место съездил, посмотрел, где потерпевший валялся, да притащил пустую винную бутылку – вдруг на ней пальчики есть? А поскольку уже утро на дворе, к сдаче дежурства надо готовиться, дежурный следователь быстренько накропал постановление на возбуждение уголовного дела по хулиганке. А что, не ему расследовать, дело в дознание пойдет.

      Вообще, «глухарь» по хулиганке – это нонсенс. Это признак отвратительной работы суточного наряда, включая членов опергруппы, за что утром начальник должен оторвать голову или хотя бы правую руку вместе с судорожно зажатой в ней шариковой ручкой. И все-таки «глухарь» был, и теперь дознавателю Безугловой приходится работать, изобретая для инспекторов уголовного розыска «отдельные поручения», способствующие раскрытию данного преступления. Но кто же всерьез