Кыштымский карлик, или Как страус родил перепелку. Ольга Гарибальдовна Гладышева

Чак сделал крутой маневр и увеличил скорость. Шкрябание повторилось. Чак присмотрелся к океану и ужаснулся: внизу, под прикрытием берега, притаилась группа боевых вражеских кораблей. Это они прочесывали небо. «Они меня видят», – с ужасом осознал Чак, и липкий страх холодом пополз по спине. Чак максимально увеличил скорость… О, горе! Шкрябающий звук вернулся и уже не прекращался. «Они меня преследуют, гады», – успел подумать он за секунду до того, как машина вздыбилась, подобно норовистому коню. Она то рвалась ввысь, то резко падала в пропасть. Чак понял, что потерял управление… Рывок… Противный скрежет… И тишина… Полная тишина. «Это конец», – судорожно вздохнув, решил Чак. Странно подсвеченная земля неумолимо приближалась. «Это я горю», – заключил он по движению свечения вдоль поверхности. «А она красивая, эта Земля! – вдруг подумал Чак. – Только вот, жаль, не для меня». Катапультирование сработало, и Чак, выплюнутый в последнюю секунду погибающей машиной, жестко приземлился на колючую траву, влепившись перед этим в плоскую поверхность скалы. Иссеченная ветрами скала стояла наклонно на холме вблизи огромного высохшего раскоряченного дерева.

      Автомобиль, практически невидимый в темноте, натужно гудя, вполз в заброшенный шахтерский поселок. Лучи его фар выхватили старые покосившиеся строения над осыпавшимися штольнями, пустые глазницы окон когда-то жилых домов и уперлись в перекошенные надгробья раскуроченных могил. Дальше дороги не было видно. Машина встала, мотор заглушили. Из машины тут же выкарабкались двое мужчин, два пацана и собака неизвестной породы.

      – Куда это нас занесло? – пробормотал высокий сутулый человек и, обращаясь к мальчику постарше, сказал: – Рикардо, сынок, тащи-ка сюда фонарь! Разбираться будем.

      Одной рукой высокий цеплял за ухо очки, а другой пытался развернуть на еще горячем капоте перегревшейся машины карту.

      – Ох, как-то не нравится мне все это, – подошел к капоту водитель, выглядевший существенно ниже и круглее спутника. Он помог высокому справиться с картой, и мужчины озабоченно склонились над ней.

      – От берега мы поднимались здесь, – тыкал в карту пальцем один.

      – Железную дорогу пересекли здесь, – проводил ногтем другой.

      – Этот поселок мы не проезжали…

      – И вдоль железной дороги так долго не ехали…

      – Может, мы здесь свернули не туда?

      – А может, железнодорожный переезд был не тот, а этот?

      Мужчины сосредоточенно водили пальцами по карте, а мальчики были предоставлены сами себе. Вторым фонариком они осветили иссохшую, потрескавшуюся землю и дорогу, по которой приехали. С краю дороги виднелся заброшенный жилой дом. Его стены облупились и кое-где порушились. За черными провалами окон в пустоте таилась скрытая угроза. С другой стороны дороги неглубокая канава отделяла мир живых от мира мертвых. В свете сгущающейся чернильной ночи более зловещего соседства придумать было нельзя. Слабый луч фонарика