Кыштымский карлик, или Как страус родил перепелку. Ольга Гарибальдовна Гладышева

недавно бывший Ленинградом, предложили поселиться именно здесь, на Большой Морской улице, в квартире, которую ему предложил Джири. Там посчитали, что эта квартира будет для господина Муа наиболее комфортной и безопасной. «В консульстве Джири доверяют, – думал господин Муа, – однако мне о нем ничего толком не рассказали и только намекнули, что он из каких-то спецслужб». Как понял господин Муа, Джири отвечал за размещение и безопасность гостей, поэтому сообщение о том, что такого рода специалист ищет с ним встречи по какому-то очень важному и почти секретному делу его насторожило. Господина Муа предпочитал иметь дела с партнерами, которых хорошо знал и понимал, а не с «темными лошадками», которым доверяют в консульстве. Однако прозвучавшее предложение оказалось настолько необычным, что вогнало гостя в ступор. Такого господин Муа, тщательно просчитывавший все возможные варианты заранее, и представить себе не мог. Оно было настолько нелепым и странным, что создалась полная иллюзия розыгрыша.

      Джири пошевелился в кресле, открыл глаза и произнес:

      – Но я ее действительно уже полгода не видел, господин Муа. – Затем добавил: – О том, что она еще жива, я догадывался лишь по съеденному корму. Это рыба ночная, и свет дня ее, похоже, раздражает.

      Голос Джири звучал успокаивающе, он понял, что застал господина Муа своим предложением врасплох, и теперь пытался сделать все, чтобы заслужить его доверие. Излишняя откровенность и болтливость, по мнению Джири, должна была благотворно повлиять на собеседника, и он продолжил:

      – Однажды, еще до вашего появления здесь, мы были здесь с сынишкой. Я сказал ему, что в подводном замке живет рыба, и заметил, что он мне не поверил. Как воспитанный человек, сын покивал головой, посмотрел в окна замка и подтвердил, что видит в нем лицо рыбы, но я чувствовал: он мне не верит. Я тогда еще подумал: «Почему у рыбы лицо?» Я бы сказал – голова, морда или, наконец, рыло. Почему лицо? И тем не менее, чтобы не показаться пустобрехом, я поднял этот замок-крепость над водой – и рыбы не оказалось. Она, растопырив свои плавники, застряла в башне. Я слегка тряхнул замок – и из него в аквариум действительно плюхнулась рыба. Я пробовал убрать этот замок вовсе, подумав: «Пусть рыба к свету привыкает, а то она стала слишком блеклой в своем добровольном заточении». Но рыба со мной не согласилась и повела себя странно. Сначала она стала прятать голову в песок, то есть воткнется носом по самые глаза вертикально вниз и стоит, как лист, шевеля плавниками. А потом рыба додумалась (если есть ей чем думать) залезть в раковину. По размеру рыба раза в три больше раковины, и, когда она втянулась туда почти до половины, так что уже не могла пошевелить и плавником, я действительно испугался. А вдруг она там навечно застрянет? Ведь были случаи, что приходилось ломать камни, в щель которых смогла забиться подобная рыбина, чтобы вызволить ее. Тогда я вернул рыбе ее любимый замок. Он в середине пустой, внутри рыба может даже двигаться, не то что плавники расправить.

      – Я