Пыль моря. Константин Волошин

купцу, да и своих людей ему разрешили взять по своему усмотрению.

      Оставались считанные дни до отплытия. Волнующая тревога временами заполняла грудь молодого человека. Он долгие часы мог обсуждать с И-дуном и Мишкой предстоящий поход, не замечая тоскливого выражения их лиц.

      А Мишка рвался на север, в родные амурские места, где вольная и просторная жизнь текла без его участия. Мишке надоели постоянные разговоры о предстоящей поездке, и он всё чаще ловил себя на мысли о побеге. В такой суматохе не трудно будет скрыться. Вот только с дорогой и харчами ничего придумать не мог. Изловить его не представлялось труда, а до малолюдных мест далеко. Нет, решиться на такое дело у Мишки не хватало мужества. К тому же отношение с молодым хозяином становились всё лучше. Тин-линь уже не замечал разности в национальности, и того, что Мишка по существу был его рабом. Да и Мишка редко вспоминал об этом, но тяга к своим была так сильна, что его теперешнее положение не радовало, а даже несколько злило. И что самое неприятное, Мишка понимал, что начавшаяся дружба удерживает его от опрометчивого шага или просто стесняет его неустойчивую натуру. Эта дружба заставляла его задумываться над последствиями побега.

      И-дун и Ювэй тоже сильно сдерживали его пыл. Он нашёл в них хороших и преданных друзей. Они никакими недомолвками не давали ему понять, что он ниже их по положению. Даже наоборот, нередко прибегали к его помощи в некоторых делах. Но тоска не оставляла парня, настроение постоянно менялось, от хорошего к резкому и сварливому, что в общем не было свойственно его горячей душе.

      Работа отвлекала Мишку от мрачных мыслей. Он старался на совесть. Весна взбодрила отощавшее тело. Хозяин постоянно подкармливал своего работника. Ему нужны были сильные и выносливые спутники. Мишка, как и прежде, отличался силой, но за прошедший год возмужал и раздался в плечах ещё шире. Китайцы с завистью поглядывали на мускулистую спину, тронутую весенним загаром. Никто не осмеливался задевать его, зная, что он всегда получит поддержку у молодого хозяина, а пуще того опасались, что увесистый кулак не оставит без отметины любую физиономию. Но Мишка не задирался и предпочитал отделываться шутками, когда случались перепалки между работниками.

      Однако братья Гу и Шоу-вэй, ведавший дворовым хозяйством, частенько не давали ему прохода. Мишка терпеливо сносил ругань и палку, но злоба росла в нём с каждым днём. Правда, в эти суматошные дни его оставили в покое. Он работал далеко, и встречаться с врагами приходилось редко. Мишка лелеял мечту посчитаться с ними в последний день перед отъездом, но его останавливал И-дун, уговаривая стерпеть и не ввязываться в такое опасное дело.

      Через три дня старший Дау отбыл со своими тремя лодками в низовья.

      Тин-линь приступил к своему делу. Их было не так много, но молодой купец суетился без надобности, и часто одно приказание отменял другим. Работники посмеивались тихонько, но не злились. Все знали хозяина, как доброго и весёлого человека, и радовались, что работают под его началом.

      За эти дни напряжённой работы на