Уставший от эротики бездумной. Лучшие рассказы инета. Анатолий Шинкин

не хотелось. Жаркое лето с улицы заносило в цех расслабляющую истому. Голоса станков, сливаясь в однообразный напряженный гул, ровно давили на мозг, притупляя и успокаивая сознание. Откуда-то вывернулся Диман. Парень тащил за собой четырехметровую переливающуюся побежалостями на металле стружку, и пел, точнее, орал, стараясь перекричать станки, малопонятную песню.

      «Цирк уехал, клоуны остались!»

      – Димка!

      Сварной, заметив мастера, пригасил пение, скрутил стружку мотком и бросил в ящик. Изобразил руками и лицом невинность, исчез в направлении сварочного поста.

      Вот еще чудо. Двадцать пять лет, а все никак не угомонится, шкода. То старую перчатку подпалит, и наслаждается, глядя на высматривающих пожар токарей, то в перерыве краны подачи эмульсии пооткрывает. Рабочий включает станок, а в него струя молочно-белой жидкости. Шустрый хлопчик на проделки, и как-то с рук сходит пакостнику.

      Однако, пора работать.

      – Витя, оторвись на минуту. Через часик подвезут экскаваторный ковш. Надо будет «ухо» просверлить.

      – На «немце?» – Витька вопросительно кивнул на крайний в ряду сверлильный гигант немецкой довоенной постройки.

      – На нем. Отверстие большое. Привезут, измеришь и сверло подберешь. Ну и, закрепи покрепче.

      – А нельзя было сначала просверлить, а потом приваривать «ухо»? – Витька сделал ударение на последнем слове, он, как всегда быстро, «въехал» в проблему и смотрел на мастера с легкой усмешкой.

      – Умничать будешь не здесь, – Михалыч улыбнулся в ответ. – За тебя уже подумали. Просто возьми и сделай.

      – Сделаем. Поставлю минимальную скорость и подачу. Просверлим.

      – Дерзай.

      Прошли времена, когда приходилось оглядываться на Витьку, что он в очередной раз «напортачил». Теперь ладный девятнадцатилетний паренек свободно управлялся с любыми сверлящими устройствами и разнообразной номенклатурой деталей и изделий. Сам оплачивал учебу в колледже.

      – Кстати, – приостановился Михалыч. – У тебя диплом скоро?

      – У-уже… – Витька заулыбался во весь рот. – И с осенним призывом отбываю в десантные войска.

      – А с кем я останусь? – Михалыч глянул на Витькиного напарника, толстого малоповоротливого парнягу лет двадцати, неуклюже ковыряющегося под станком. – Николай, что там потерял?

      – Сверло уронил. Вот. – Николай, пыхтя и отдуваясь, выпрямился и загородил своей фигурой проход.

      Михалыч взял сверло из его рук и поморщился: кромки неровные, углы разные.

      – Пойдем, горемыка, покажу мастер-класс.

      Витька, готовясь сверлить семидесяти килограммовый ковш, двигался неторопливо и осмысленно. Отточил и вставил сверло. Разместил, подогнал центр будущего отверстия. Струбцинами и прихватками закрепил изделие на рабочем столе. Выставил нужные скорость и подачу. Пощелкал кнопками: «вперед», «Назад», «Стоп».

      – Махина, – напарник Николай хлопнул по станине ладонью. – Не боишься на таком чудище