Колесо Времени. Книга 14. Память Света. Роберт Джордан

Грегорин. – Он настаивает, чтобы впредь мы держались тех границ, которые существуют ныне!

      – «Он поразит свой народ мечом мира, – сказала Морейн, – и уничтожит их листом».

      «Это же Кариатонский цикл. Я слышал раньше такие слова», – вспомнил Перрин.

      – Печати, Морейн, – сказала Эгвейн. – Он намерен их разломать. И бросает вызов власти Престола Амерлин.

      Похоже, Морейн нисколько не удивилась. Перрин подозревал, что она, прежде чем войти, постояла снаружи и послушала, о чем говорят в шатре. Это очень на нее похоже.

      – Ох, Эгвейн… – вздохнула она. – Ты что, не помнишь? «Незапятнанная и несокрушимая доселе Башня, сломленная, преклоняет колени пред знаком, давно позабытым…»

      Эгвейн покраснела.

      – «И нет здравия в нас, и не прорастет добрых всходов, – цитировала Морейн, – ибо земля едина с Драконом Возрожденным, а он – един с землею. Душа из огня, сердце из камня».

      Она взглянула на Грегорина:

      – «В гордыне покоряет он, принуждая высокомерие уступать».

      На порубежников:

      – «Он горы поставит на колени».

      На Морской народ:

      – «И моря расступятся пред ним».

      На Перрина, затем на Берелейн:

      – «И склонятся самые небеса».

      На Дарлина:

      – «Молитесь, дабы сердце из камня помнило слезы…»

      И наконец – на Илэйн:

      – «А душа из огня не забыла любовь». – Морейн помолчала, затем продолжила: – Никто из вас не способен этому противостоять. Простите. Думаете, он пришел сюда по собственной воле? – Она подняла документ. – Узор – это баланс. Не добро или зло, не глупость или мудрость. Эти понятия не имеют для Узора никакого значения, и все же он найдет равновесие. Прежняя эпоха закончилась Разломом, и поэтому следующая начнется миром – даже если придется запихнуть его вам в глотку, как лекарство капризному малышу.

      – Позвольте высказаться? – вышла вперед Айз Седай в коричневой шали.

      – Позволяю, – разрешил Ранд.

      – Этот документ составлен весьма разумно, лорд Дракон, – сказала тучная Коричневая более резким тоном, чем Перрин мог бы ожидать от представительницы этой Айя. – Но я вижу в нем существенный недостаток, о котором уже упоминалось. Покуда из вашего договора исключены шончан, он не будет иметь значения. О каком мире может идти речь, когда они завоевывают наши земли?

      – Вопрос интересный, – скрестила руки Илэйн. – Но не единственный. Ранд, я понимаю, чего ты хочешь добиться, и за это люблю тебя сильнее прежнего, но нельзя отрицать, что у твоего предложения имеются фундаментальные изъяны. Чтобы подобный договор имел вес, мира должны желать обе стороны, поскольку им это выгодно. Он не предлагает способа, каким возможно уладить разногласия, – а они появятся, ведь они всегда появляются. И любой такого рода документ должен четко и ясно объяснять, каким образом решаются подобные проблемы. Надо установить кару за его нарушение – любую, кроме вступления других государств во всеобщую войну. Без этой поправки