Колесо Времени. Книга 14. Память Света. Роберт Джордан

весть

      Бэйрд сжал монету двумя пальцами – большим и указательным – и поежился, чувствуя, как сминается и плющится металл. Он убрал большой палец – на твердой меди остался явственный отпечаток, блестевший в неярком свете факела, – и ощутил такой озноб, будто всю ночь просидел в погребе.

      В животе заурчало. Снова.

      Порыв северного ветра встревожил пламя факелов. Бэйрд сидел близ центра военного лагеря, спиной к большому камню. Провиант давно испортился. Оголодавшие солдаты с ворчаньем грели руки над кострами или раскладывали по земле мечи, пряжки, кольчуги – все, что было у них металлического, – как раскладывают белье на просушку. Может, надеялись, что под утренним солнцем металл обретет прежние свойства.

      Бэйрд скатал испорченную монету в шарик. «Храни нас Свет, – подумал он. – Свет…» Бросил шарик в траву и вернулся к работе над камнями.

      – Хочу знать, что здесь случилось, Карам! – выкрикнул лорд Джарид. Он и его советники стояли неподалеку, вокруг стола, устланного картами Андора и окрестностей Кэймлина. – Мне надо знать, каким образом они подошли так близко, и еще мне нужна голова королевы Айз Седай, этой треклятой приспешницы Темного! – Джарид стукнул кулаком по столу.

      В прошлом Бэйрд не замечал у него в глазах столь безумного блеска, но под гнетом событий – испортившееся продовольствие, странные создания в ночи – лорд превращался в другого человека.

      Позади Джарида бесформенной грудой лежал командирский шатер. Волосы Джарида, отросшие за время изгнания, теперь развевались на ветру, на лице дрожали отблески факела, а к мундиру, когда лорд выползал из шатра, пристали сухие травинки.

      Недоумевающие слуги пытались вытащить из-под складок ткани железные шесты, но те размягчились, как и весь металл в лагере, а крепежные кольца растянулись и разошлись, словно теплый воск.

      В ночи пахло как-то не так: древней пылью и затхлыми комнатами, куда не входили уже много лет. Такому запаху не место на лесной полянке. В животе у Бэйрда снова заурчало. О Свет! Вот бы заморить червячка… Он сосредоточил внимание на работе, держа камни так, как в детстве учил его старый Паппил. При ударе камня о камень рождалось чувство, отгонявшее голод и озноб. Хоть что-то в этом мире осталось неизменным.

      Лорд Джарид бросил на него недовольный взгляд. Бэйрд входил в число десяти человек, этой ночью выбранных лордом для охраны шатра.

      – Принесите мне голову Илэйн, Карам, – произнес Джарид, повернувшись к своим капитанам. – Эта шальная ночь – дело рук ее ведьм.

      – Принести голову? – раздался скептический голос стоявшего чуть поодаль Эри. – Каким образом?

      Лорд Джарид оглянулся. Все, кто стоял у освещенного факелом стола, последовали его примеру. Эри смотрел в небеса. На плече – нашивка: золотой кабан бросается на красное копье. Знак личного телохранителя лорда Джарида, но голосу Эри недоставало уважения.

      – Как именно, Джарид, следует отделить ее голову от тела? Зубами отгрызть?

      От столь вопиющей дерзости замер весь лагерь. Бэйрд перестал стучать камнем о камень. Да, поговаривали, что лорд Джарид превратился в форменного сумасброда. Но такое?

      – Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне? – брызнул слюной покрасневший от ярости Джарид. – Ты, мой телохранитель!

      Эри не отрывал взгляда от запеленутого в хмарь неба.

      – Ты лишен денежного довольствия за два месяца! – объявил Джарид, но голос его дрожал. – Разжалован и назначен чистить отхожие места впредь до особого распоряжения. А заговоришь со мною снова, отрежу тебе язык!

      Бэйрд вздрогнул под дуновением холодного ветра. Эри был лучшим из всех, кто остался от повстанческой армии. Другие телохранители замялись и потупились.

      Эри взглянул на лорда и улыбнулся. Ни слова не сказал. В этом не было необходимости. «Отрежу тебе язык»? Весь до последнего металл в лагере размяк, как топленое сало. На столе перед лордом лежал покоробленный кинжал, растянувшийся, когда тот доставал его из ножен. Борта расстегнутого мундира хлопали по телу Джарида; в прошлом их украшали серебряные пуговицы.

      – Джарид… – произнес Карам. Юный лорд одного из второстепенных Домов, лояльных Дому Саранд, был толстогуб, но худощав лицом. – Ты и правда… Правда считаешь, что это сделали Айз Седай? Что они уничтожили весь наш металл?

      – Ну конечно! – рявкнул Джарид. – А кто еще? Только не говори, что веришь в те байки, что травят у костров на привале. Последняя битва? Ха! – Он опустил взгляд на стол, где лежала, придавленная камешками по углам, карта Андора.

      Бэйрд вернулся к своим камням. Тук, тук, тук. Сланец и гранит. Непросто оказалось отыскать подходящие камни, но дед Паппил научил внука разбираться в их разновидностях. Когда отец Бэйрда отказался от семейного ремесла, перебрался в город и стал мясником, старик решил, что его предали.

      Сланец мягкий, гладкий. Гранит бугристый, с острыми краями. Да, остались в мире неизменные вещи, хоть и немного. Такое уж ныне время, что кругом обман. В прошлом неколебимые лорды того и гляди