Колесо Времени. Книга 14. Память Света. Роберт Джордан

а так нельзя. Чтобы победить, я должен испытывать это чувство. Увы, это означает, что я должен позволить себе испытывать боль за каждую смерть.

      – И теперь ты помнишь Льюса Тэрина? – прошептала Илэйн. – Знаешь все, что знал он? Значит, это не просто поза?

      – Я и есть Льюс Тэрин. Всегда им был. Теперь я это помню.

      – Какое невероятное преимущество! – выдохнула Илэйн, широко раскрыв глаза. Из всех, кому Ранд говорил эти слова, только она отреагировала подобным образом. Замечательная женщина.

      – Я обладаю всеми его знаниями, но они не подсказывают, как быть. – Он встал и принялся расхаживать по шатру. – У меня непременно должна быть возможность сделать так, чтобы люди перестали гибнуть за меня. Это моя битва. Зачем остальным выносить такие страдания?

      – Ты отказываешь нам в праве сражаться? – расправила плечи Илэйн.

      – Нет! Конечно же нет! Я ни в чем не могу тебе отказать. Лишь хочу положить этому конец – как-нибудь, хоть как-то… Я жертвую своей жизнью. Разве этого мало?

      Илэйн встала, взяла его за руку, и Ранд обернулся.

      Затем она поцеловала его, а после промолвила:

      – Я люблю тебя. Ты и впрямь настоящий король. Но если попробуешь отнять у добрых людей Андора право встать на свою защиту, право выйти на Последнюю битву… – Щеки девушки раскраснелись, в глазах огонь… О Свет! Ее не на шутку рассердили его последние слова.

      Ранд никогда не знал, что она скажет, что сделает, и это волновало его. С таким волнением наблюдаешь за запуском ночных цветков: да, они будут красивы, но никак не угадаешь, какую форму примет эта красота.

      – Я же сказал, что не отказываю тебе в праве на битву, – повторил он.

      – Дело не только во мне, Ранд. Дело во всех нас. Неужели ты не можешь этого понять?!

      – Пожалуй, могу.

      – Вот и молодец. – Илэйн вернулась в кресло, отхлебнула чаю из чашки и скроила гримаску.

      – Испортился? – спросил Ранд.

      – Да, но я уже привыкла. Хотя это едва ли не хуже, чем вообще ничего не пить, – с учетом того, как испорчено все остальное.

      Ранд приблизился, взял у нее чашку, недолго подержал в руке, но Силу направлять не стал.

      – Совсем забыл. Я кое-что тебе принес.

      – Чай?

      – Нет. Чай – это мелочи. – Он вернул ей чашку. Илэйн сделала глоток и захлопала ресницами:

      – Он просто чудесный! Как ты это сделал?

      – Это не я, – опустился на стул Ранд. – Это Узор.

      – Но…

      – Я – та’верен, – сказал Ранд, – и вокруг меня творятся непредсказуемые вещи. Очень долго все пребывало в равновесии. Скажем, в одном городке, где я оказывался, кто-то вдруг находил под лестницей богатый клад, а в другом следующем, где я побывал, люди обнаруживали, что все их деньги – ненастоящие, подсунутые ловким фальшивомонетчиком. Кто-то принимал кошмарную смерть, а кто-то спасался самым чудесным образом. Гибель и рождение, браки и разводы. Однажды я видел, как с неба упало перышко, вонзилось кончиком в землю и осталось стоять, а за ним точно так же упали еще десять перьев.